Мои двенадцать увольнений
Шрифт:
— Все было нормально.
Просто ничего не было.
Мы действительно работали почти душа в душу, не ругались и не выясняли кто сильней. У нас уже однажды был такой период затишья, закончилось все первоапрельским увольнением. Тут тоже все закончится увольнением, правда, серединофевральским, но до этого еще предстоит гранд-тур-вояж.
Сопровождала Ковина только в «красные» дни, хоть он и пытался уговорить меня на почти ежедневные променады. Ладочку и Челе перевезла. Себе квартиру так и не нашла, жила у мамы, или в дни сопровождений обитала в опустевшей комнате Лады, соседка уговаривала перебраться к ней в новую квартиру, но я привыкла
— Что случилось?
Принесла нелегкая.
— Устала.
— Вы уже вторую неделю как выжатый лимон.
— Квартиру никак не найду ближе к работе, из Щелкова добираюсь почти каждый день. Дорога утомляет. Сейчас соберусь и пойду домой.
— Давайте, отвезу.
— По Щелковке? В это время там убийство, можно часа три ехать и не доехать.
— И как собираетесь добираться?
— Электричкой, это такой поезд.
— Знаю, что такое электричка. Поехали, провожу.
Я выскочила из кабинета на зов начальства, но вернуться все же пришлось, зонт забыла. В обед матери прикупила такой замечательный зонт-трость, красоты невероятной, вернется мамулькин из санатория, а в коридоре такая прелесть ждет.
Ковин действительно увязался меня провожать, на Ярославском вокзале пыталась от него отделаться, но в итоге он сидел напротив меня и читал свои обожаемые отчеты.
— Обратная электричка через десять минут. Вот билет.
— Отчетов как раз еще на час осталось.
— Спасибо. До завтра.
— Отсюда недалеко до дома?
— Совсем чуть-чуть.
Полчаса ходу. А на такси получится почти час, мост один и все ломятся через него, вечный затор, уже сейчас видно, что дорога стоит мертво, и сократить путь через площадь не получится. Так что ножками, Николь Александровна, ножками.
Вышедшие пассажиры расселись по такси, а Ерец и еще пара человек пошли по аллее. Вбитое матерью в детстве «провожать надо до дверей» заставило меня идти за Николетткой, лучше убедиться, что она действительно дошла нормально до дома, чем потом до утра упрекать себя в неджентльменстве. Город был мало освещен, магазины и палатки уже не работали, мост над черной рекой, и дорога в темноту.
Я видел, как Ерец шагнула за забор, а следом за ней нырнула тень.
— Как глаза, Андрей Владимирович?
— Лучше, уже почти не жжет.
Из больницы мы поехали на такси, дорога в два часа ночи была свободной. Да уж, проводил начальник на свою голову. Иду я через заброшенный парк, никого не трогаю, привычно готова к неприятностям и тут на мое плечо чья-то рука опускается. Ну, я с перепугу саданула зонтиком и с разворота полбаллончика слезоточивого газа выпустила в тень.
— Ерец! Мать твою!
Вдруг взывала тень голосом Ковина, а я-то уже почти до конца парка добежала, пришлось возвращаться, правда, на всякий случай в одной руке зонт держала, а в другой телефон с включенным фонариком. Упавший на колени в грязный снег и рыдающий Андрео зрелище не для слабонервных. Слезоточивка-то качественная оказалась, почти час жуткой боли был
Пришлось везти шефа к себе, дергать Славу ночью не хотелось, да и чем меньше людей о происшествии знает, тем меньше слухов. Не думаю, что Андрео будет под коньячок кому-то об этом рассказывать. Присутствие Ковина в квартире нервировало, я все ждала, что он окинет мои «хоромы» презрительным взглядом и выскажется о них неодобрительно. С другой стороны он подобного никогда себе не позволял не в моей комнате, не в Ладиной, с чего вдруг он будет вести себя по-другому у меня дома? Просто сюда никогда не проникала работа, просто это место, которое я все еще считаю домом, просто это важно для меня. Но шеф, словно тысячу лет здесь находился, его все устраивало и чужим он здесь не казался. Постелила начальству в маминой комнате, там диван был больше. Надеюсь, утром он меня не придушит.
— Как глаза?
— Не болят уже.
— Красные немного. Может быть все же капли?
— Нет. Что на завтрак?
— Каша овсяная, сырники со сметаной и есть еще шоколадка к чаю.
— Обойдусь без шоколада. А кофе есть?
— Только растворимый.
— Это не кофе. Вы всегда с перцовым баллончиком ходите?
— Только если поздно возвращаюсь. Раньше там было безопасно, но как общагу закрыли, ее облюбовали разные темные личности.
— Удара зонтом было бы достаточно.
— Он не каждый день со мной. Очень злитесь?
— Нет. Просто в следующий раз буду сразу провожать до дверей.
— А что вы за мной пошли?
— Приучен в темноте женщин не бросать. Да и обманули, в итоге до дома совсем не чуть-чуть.
— По местным меркам очень даже недалеко. Почти центр города. Если через пятнадцать минут не выйдем из квартиры, попадем в пробку.
— Тогда надо быстрей пить чай, — подмигнул шеф и стрескал еще один сырник.
Потом мы долго собирались, не, не так, я долго собиралась, и все никак не могла собраться, Ковин на мои метания по прихожей наблюдал с легкой усмешкой. Наконец мне все же удалось взять, все что хотела, не прихватить лишнего и при этом остаться только с одной сумкой, без пакетных довесков.
— Уложились, пятнадцать минут ровно, — прокомментировал, ожидая лифт Андрео.
Отвечать не стала, слишком все это напоминало сценку из другой, чужой жизни.
— Вы решили остаться на площадке? — спросил шеф из лифта.
— Только дверь проверю.
— Закрыли, я слышал щелчки замка.
— Точно?
— Да, — но я все же дернула ручку, чтоб убедиться. Шеф терпеливо нажимал кнопку, не позволяя дверям закрыться, кто-то этажами ниже уже начал барабанить по дверям. На шестом этаже к нашему дуэту присоединился дядя Костя и его дог. Хвостом это чудовище отбило мне все бедро.
— Выходите, женщины и дети выходят первыми, — подковырнул Ковин. Благо, сосед не читал инструкцию и выбежал со своим баскервильским чудовищем первым.
До остановки было недалеко, в конце дома. Жаль, что палатка с хлебом еще не работала, а то бы набрала себя пирожных в дорогу. Разбитая газелька набрала пассажиров и тихо потащилась по своему маршруту.
— Мы же вышли вовремя, почему стоим?
— Всего пять минут постоим, это небольшой затор.
Маршрутка быстро доехала до станции «Щелково», не знаю даже, чем больше она удивила Ковина — скоростью или тем, что не развалилась по пути. Пришлось брать билет для шефа, аппарат нехотя его выплюнул, потом подумал и доплюнул еще чек об оплате с карты. Интересно, часто эти аппараты випкарты оплевывают?