Мои двенадцать увольнений
Шрифт:
— А что я должна была подумать после звонка экономки с уточнениями.
— Так, с Парижем разобрались. А три недели?
— Не смогла отказаться от предложенного. Три недели два дня и восемь часов среднестатистическая длительность твоих романов. Финальная точка — подарок. За два года столько раз это все видела.
— Открой.
— Нет.
— Открой, Ники. И это не подарок.
Ленточка, оберточная бумага, серебряный футляр, маркерная надпись на крышке «Теперь не потеряешь». Я осторожно открыла. Часы. Моя несчастная «Чайка». Мне точно пора менять фамилию на Рыдалец, второй раз за день ревела
— Ники, Ники, ну, напридумывала себе, сама и расстроилась из-за выдумок. Знаю, что они тебе дороги. Браслет починили, теперь не будут слетать.
«Механизм тоже заменил».
— Спасибо, у меня очень мало вещей от отца осталось. Слишком много переездов было. Хотя кто из нас больше выдумщик, еще вопрос.
— Оба хороши, — подтвердил Андрео в статусе почти жених.
Самое лучшее утро не зависит от кухни или простыни, в которую я закутана, оно зависит от человека, который сидит напротив. Андрей, немного взъерошенный и небритый (мой винес его не вдохновил).
— На работе все нужное есть. Но запасной комплект привезу.
Черный чай, почти брускеты, омлет. Хозяйка из меня не самая хорошая.
— А у меня на работе даже есть место под пеленальный столик и кроватку.
— Предусмотрительно, но все же может, уволишься?
— Неа.
— Ладно, попытался. Приеду к тебе сегодня.
Пришлось выдать ключи. Как же быстро я привыкла к нежности в его глазах. Как я буду без него? К черту будущее, есть сегодня, я и он, остальное сейчас не важно. Такси развезли нас в разные стороны. День начался рано, надо столько успеть, чтоб вечером освободится чуть раньше. Встретить его не замученной рабочей лошадью, а прекрасной породистой кобылкой. Планы на то и планы, чтоб они не осуществлялись. Я прилегла на минутку … и проснулась глубокой ночью, Андрей был рядом и мирно посапывал. В пять утра меня забрал Слава. Всю дорогу я спала, а собиралась вести активную переписку и перезвонку, ничего, в гостиничном номере очень быстро наверстала упущенное время.
— Андрей, ты серьезно?
— Да, — Ковин поправил бабочку, предложил руку, чтоб вместе зайти в квартиру. Смокинг явно перебор, но иногда ему хотелось пофрантить, не запрещаться же. Только вот как мои родные воспринят такой вид?
Я нервничала, Андрей был убийственно спокоен.
Мама сдалась сразу, Иваныч продержался полчаса, но потом тоже дал согласие на мой брак с Ковиным. Оказывается, загс работает в субботу, у нас даже заявление приняли. Что ж пришлось великому и ужасному опять узнать, что такое электрички, у меня были дела на Комсомольской, а он просто увязался за мной.
— Ты реально собираешься вязать? — подтрунивал Андрей над моей попыткой выбрать спицы.
— Ага, говорят, нервы успокаивает. Да и что еще делать в декрете?
— Буду с тобой предельно внимателен, а то еще проткнешь.
— Хорошая идея, куплю потолще и подлинней.
— А я краски прикуплю, когда-то рисовал, может еще не все потеряно.
— Да ты полон скрытых талантов.
Телефон прервал выяснение всех талантов моего будущего мужа.
— Да, Ладочка, уже купила, а пряжу какую взять? Тут такое разнообразие. Ой, есть верблюжья, смешная… Ладно, что понравится, то и куплю… Через часик буду у вас.
—
— Буду, а ты будешь перевозить фотографии, их могу доверить только тебе.
— Только фотографии?
— Ой, закрой, — с рисованием придется повременить, запах краски просто убийственный, а я-то думала, что после отдела с благовониями мне уже ничего не страшно.
— Андрей, у нас женский разговор, тебе знать наши секреты не нужно. А мои вещи утром уже Слава забрал.
Все же Ладочка сторонний человек, может она образумит? Но соседка только радостно охала и всячески восхваляла Андрея. Про ребенка даже не успела сказать, да и про поданное заявление, только успела сообщить, что мы встречаемся.
И почему сегодня с утра так много людей? Мне так хотелось глупо поулыбаться, а приходилось держать марку. И Макс еще с утра пораньше с пристает.
— Вот, Николь, тебе это удалось, — Горский радостно рассматривал ковролин в холле, без пятен естественно, — надеюсь ты нашла достойное наказание для пачкальщика.
— Еще не придумала, есть одна проблема.
— И какая?
— Должность пачкальщика.
— Ой, для тебя это не проблема. Дай по шее.
Ну, раз сам попросил, то и получи.
— Мать, ты чего? — косился на меня мой Генеральный директор, потирая ушибленной место, а рука у меня тяжелая.
— Выполняю указание руководства.
— Я ничего не пачкал!
— Ага, просто часы сверяли в холле, со стаканом кофе в руке на бегу, только циферблат-то тыльной стороне, а так ничего вы не пачкали. Могу видео показать, — подбочась с угрозой в голосе сказала я.
— Ладно. Верю на слово. Поэтому теперь часов нет в холле?
— Есть, но не на пути следования. Так, у нас сегодня три собеседования с кандидатами на АХО.
— Без меня.
— Куда без вас. Потом будете говорить, что я не то набрала. И нам опять нужен помощник. Лена дорвалась до финансов, и вытянуть ее оттуда в миллионный раз не смогу.
— Это точно без меня, ты же знаешь, у меня жена, дети, я не выдержу кастинг, слягу с инфарктом, они же приходят все в своем понимании делового стиля, а моя тонкая душевная организация сразу хочет их выгнать.
— Ты мне так уже трех АХОшниц повыгонял.
Вроде и делали все, но только то, что укажешь. Особенно меня подбешивали их вопросы по делопроизводству, кто, что, как и почему они. На собеседовании все обговаривали, они били себя в грудь, что все умеют и знают, все организовывали, но в итоге почему-то опять все возвращалось ко мне.
И я опять должна принимать решения, которые давно уже приняты, все давно сделано, просто у девочек с ресепшен есть дурная привычка с новым начальством тут же жаловаться на тяжелую жизнь и чрезмерную нагрузку. Вот их бедных переговорками нагрузили, что они должны следить за их обеспечением, подтверждать бронирование. Но жалко тебе девочек, значит, сама обходи, но это не барское дело. Поэтому обхожу их я. Каждое утро. Иногда мне компанию составляют айтишники, чтоб все точно работало на важных совещаниях с инвесторами. А Горский на всю видимость «рубахи парня» очень быстро все подмечает и решения принимает молниеносно. Делает одно китайское предупреждение и дальше прощается.