Мои глаза открыты. Станция «Сибирская»
Шрифт:
Засмотревшись на летящую мимо сизую голубиную группу, я ударилась носком туфли о невысокий поребрик и едва не навернулась лицом на тротуарную плитку. Девочки испуганно обернулись, с произнесенной почти синхронно репликой: «Все нормально?», на что я в ответ, осматривая поврежденную обувь, удовлетворенно кивнула. Даша порывисто цокнула. Предсказуемо. Я же теперь, держа свой шаг ровным и размеренным, с трудом поспевала за бегущим впереди трио. Боятся намокнуть. А я не боюсь, да? Мотнула головой из стороны в сторону, скривила губы и продолжила играть в догонялки. Таким образом, мы преодолели еще пару кварталов, пока это увлекательное занятие
– И кто этот бунт организовал? – спросила я, глядя на испорченную туфлю.
– Карина, – броско отрезала Яна.
Даша тут же проснулась, схватила меня за руку и затрясла ее как сумасшедшая, тыкая указательным пальцем другой руки в предполагаемого организатора.
– Кууууушать говорит, хочу, – жалобно промычала она, передразнивая Карину.
От неожиданности я выпучила глаза и развернулась к Яне.
– В пиццерию?
– Угу, – прозвучал кроткий ответ из ее запертых уст.
«Понятно», – ставлю я точку в заключение собственных мыслей и отстраняюсь. В очередной раз бросаю вдумчивый взор на хмурое небо. Где-то вдалеке послышался гром. Мне стало не по себе. Холодный ветер время от времени заставлял мое тело вздрагивать. Вдруг, кто-то из девчонок с досадой топнул ногой. Это была Карина.
– Что случилось? – с сочувствием прикасаюсь я ладонью к ее спине.
Она выдохнула и с тоской взглянула в мои глаза.
– Я Мише забыла сказать, что у нас завтра игра.
Даша снова демонстративно цокнула и закатила глаза, да так, что я успела по-настоящему испугаться.
– Боже! – с недовольством произнесла она. – Сейчас дойдем, позвонишь и скажешь! Не драматизируй. Пожалуйста!
Карина и впрямь выглядела так, будто еще немного и по ее щекам действительно потекут горькие слезы. Я убрала руку и тут же заметила, что на светофоре горят зеленые цифры.
– Нам пора, – объявила Яна и мы, нога в ногу, словно маршируем по Красной площади, принимаем старт.
На то, чтобы перейти дорогу у нас осталось 28 секунд. И хотя из нашей четверки на каблуках я была одна, в ушах четко отбивался созвучный бит метронома. Все свое внимание я сосредоточила на светящемся таймере.17. Пересекая экватор, я с предосторожностью посмотрела направо. Машины стояли смирно. 9. В считанных метрах от окончания этой короткой дистанции кто-то одернул меня за подол юбки. Я остановилась и повернулась практически машинально. Всюду стоял жуткий свист. Зебра обрывалась через каких-то пару шагов. Рядом никого не было. Я прищурилась. Голова кругом. Весь шум смешался в один нарывающий крик. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что осталась одна на дороге. Девчонки уже стояли на тротуаре и звали меня к себе. Но я почему-то, сколько усилий не прилагала, не могла сдвинуться с места даже на сантиметр. На светофоре довольно тускло горела зеленая тройка. Волнение неизбежно вздымалось, пенилось, словно волна в океане. Посмотрев на своих разноцветных подруг повторно, я не увидела Яну. Внезапно
– Лиза!!! – тормозит меня, взрывая барабанные перепонки, пронзительный крик.
Я замираю. Дорога снова пуста. Яна, вместе с остальными девчонками, куда-то исчезла. Губы и нос как – будто горят. Поднимая левую руку к лицу, я едва касаюсь уголков рта кончиками дрожащих пальцев. Больно. Я провела большим и указательным пальцем до середины нижней губы и повернула к себе. На подушечках была размазана блестящая кровь. От помады, похоже, остался один лишь блеск. Поджав губы, чувствую ее вкус. Закрываю глаза. Со свистом пролетает черная иномарка…
* * *
Очнуться, очевидно, мне удалось только в полупустой пиццерии. Мы сидели за небольшим прямоугольным столом, который был под отказ заставлен местной едой. Ничего не помню. Яна с Кариной раскатисто смеются, оставляя заметное эхо. «Видимо, все не так плохо», – подумала я и решила сесть поудобней. Моя, до неузнаваемости скорченная от боли, гримаса, немедленно привлекла излишки внимания всех присутствующих.
– Смотри, похоже, в себя пришла, – кивнула в мою сторону подбородком Карина.
Даша сразу же положила на стол «Аргументы и факты», мгновением ранее закрывавшие ее сварливое личико.
– Да, Лаврова, ты так до свадьбы не доживешь, – очень иронично произнесла она. – И с каких это пор ты в женихи сразу BMW берешь? И чуть что целоваться лезешь.
Перед глазами мелькают кадры: Машина. Свист. Поцелуй. Горечь во рту.
– Лаврова! – возвращает Даша меня в реальность и чуть ли не кидается через весь широченный стол. – Это ведь я тебе жизнь спасла! Я тебя окликнула! Где благодарность?!
Я обеими руками берусь за свою тяжеленую голову. Ну и ну.
– Лаврова, блин! – продолжала она наседать.
Ее бестолковый ор выводил меня из и без того туманного, равновесия. Однако все замерли в предвкушении, что я хоть что-то сумею вымолвить. Но, не признавать же мне вот так, открыто заслуг этой высокомерной выскочки? Яна взяла мою руку и жалобно посмотрела.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила она.
– Похоже на то, – невыразительно ответила я и перевела томный взгляд на Дашу. – Да, моя спасительница. Я слышу. Благо замуж я пока что не собираюсь. Нужно еще карьеру сделать. Олимпийские игры выиграть.
Противная собеседница громко расхохоталась.
– Лаврова, – сатирически испустила она. – Чтобы попасть в сборную, нужно играть либо за чемпиона России, либо иметь несметное количество денег и связей.
Я с напором и уверенностью поставила оба локтя на стол.
– Значит, я буду играть за чемпиона России. Наша команда добьется этого звания.
Тут в диалог вступила Яна. У нее всегда был научный подход.
– У тебя вряд ли получится, – порвала она надвое кусок пиццы. – В игре за Новосибирскую «Сибирячку» очень мало шансов. За всю свою не многолетнюю историю взрослая команда ни разу не поднималась выше шестого места. А вариантов, что твою, пусть даже фантастическую, игру заметит тренер сборной – ничтожно мало. Я бы даже сказала: вариантов нет.