Мои грани

Мосс Эрин

Мои предположения по поводу Джулианы, как бы я этого не хотела, оказались правдивыми. Она имеет планы на него до сих пор.

– Почему она так относится ко мне? – спрашиваю я и замолкаю.

К нашему столику подходит молоденький парнишка-официант в белоснежной рубашке и с небольшим черным бантиком под воротничком. Он легким движением руки ставит бутылку вина и один бокал перед моей тарелкой. Молодой человек молчаливо наливает красную жидкость в бокал, наполняя его до половины, и бесшумно удаляется, словно его и не было.

На

лице Джеймса отражается замешательство от моего вопроса. Он резко берет свой стакан с соком и в несколько глотков выпивает содержимое. Можно подумать, что апельсиновый сок поможет ему избежать ответа на мой вопрос.

Я не сдаюсь в попытке выудить информацию из Джеймса, который редко бывает настолько откровенным. Я не притрагиваюсь к вину. Я пытаюсь разглядеть его потаенные уголки души, которые так тщательно прячутся в глубине его глазах.

– Ты в курсе, что вина Вальполичелла можно назвать легендарными? – словно пропустив мой вопрос, Джеймс задумчиво смотрит на мой бокал вина.

– Что? – переспрашиваю я.

– Они производятся в одной из четырех самых известных винодельческих областей Венето и являются гордостью веронских виноделов.

– Джеймс, мне сейчас нет никакого дела до вина, – недовольные нотки в моем голосе заставляют его поднять взгляд на меня.

Почему он не хочет больше говорить мне про нее? Есть что-то помимо того, что она была влюблена в него? Что может быть хуже?

– Ответь мне.

Джеймс, нахмурив брови, слегка качает головой от моей просьбы, словно выбрасывая ненужные мысли из головы.

– Джесс, ты, правда, хочешь это знать? – в его голосе я улавливаю сожаление.

– Да, – выдыхаю я. Но не уверена.

– И твоих пощечин больше не будет на ней?

Я замираю. Джеймс не казался удивленным от того, что произошло между мной и Джулианой. Он просто знал.

– Нет.

Вот черт.

– Пойми, чтобы ты не думала, после того, что я расскажу, ты не сможешь покинуть город.

– Господи, Джеймс, говори!

– Хорошо, – Джеймс переводит дыхание. – В одно время Джулиану не признали рукой. – От его слов я делаю несколько больших глотков вина. К моему удивлению оно не имеет ни малейшего вкуса.

– Это было мечтой всей ее жизни, но Сантьяго посчитал ее навык недостаточно профессиональным, чтобы писать копии и вместо этого предложил ей искать клиентов. Свое утешение она нашла в лице меня, надеясь на большее в отношениях. Получив отказ, она посчитала, что жизнь окончена, – выговаривается Джеймс и поджимает губы.

Забытая боль появилась на его лице. Не зная, что ответить на услышанную мной историю, я допиваю вино. Терпкая жидкость, которая сейчас кажется мне сладковатой, растекается внутри меня, притупляя беспорядочные мысли в голове.

– Джесс, только не позволяй ей манипулировать тобой, у нее это очень хорошо получается.

– Не

переживай за меня, – я придвигаю бокал ближе к Джеймсу и тот наполняет его наполовину. – Значит, вы искали руки художников, то есть вам нужны были копиисты?

– Да, – коротко отвечает Джеймс.

– И сколько же их было? – алкоголь слегка кружит голову, давая чувствовать себя уверенно. – Сколько было этих претендентов? Или претенденток?

– Джесс, прошу тебя. Я и так рассказал достаточно.

– Сколько?

– Джесс…

– Сколько, Джеймс?

– Я не знаю! – неожиданно вскрикивает он. – Пятьдесят. Сто. Двести. Я не считал! Что за глупые вопросы?

Я оседаю на стуле. О господи… две сотни человек. И среди этих двух сотен они нашли меня. Именно меня, ничем не примечательную девушку из Ванкувера.

К такому я не была готова. Мне нужно время, чтобы принять информацию по поводу неразделенных чувств Джулианы к Джеймсу и пары сотен рук художников.

– Джесс?

Джеймс, нахмурив брови, двигается ближе ко мне. Любимый сладкий запах, словно мягкими руками обнимает и успокаивает мои тяжелые размышления.

Я ничего не отвечаю и отодвигаю стул.

– Мне нужно отвлечься от этого разговора, – озвучиваю свои мысли.

На лице Джеймса мелькает тень улыбки, но нахмуренные брови выдают его настроение. Он встает из-за стола и копается в карманах своих бежевых шортов. Они отлично гармонируют с рубашкой-поло, и я даю себе волю насладиться видом любимого мужчины. Джеймс кладет купюры на стол и подает мне руку, помогая встать.

– Пойдем, – Джеймс обнимает меня одной рукой за плечи и прижимает к себе. – Познакомлю тебя с Венецией.

Я улыбаюсь в ответ на его слова, и, следуя примеру Джеймса, тоже надеваю солнцезащитные очки.

Мы не спеша прогуливаемся по большой площади, взявшись за руки. Со слов Джеймса площадь называется Сан-Марко, по-другому – площадь Святого Марка. Длинное низкое здание опоясывает территорию с трех сторон. Вместо первого этажа здания в нем тоннель с колоннами, где толпы туристов скрываются от ослепляющего солнца. Чуть дальше, при соборе Святого Марка, который прятался за высоким сооружением, возвышается колокольня из ярко-оранжевого кирпича.

– Ее называют кампанила, – поясняет Джеймс в ответ на мой восторженный взгляд на башню. – Как правило, она стоит отдельно от основного здания храма.

– Она потрясающая, – шепчу я.

Взятая в плен средневековой архитектурой Венеции, я пытаюсь что-то сказать, но мне не хватает слов выразить свое счастье. Это удивительный город, он словно впитывает в свои стены грусть приехавших туристов, и ничего не просит взамен. На душе становится легко и свободно, я будто ныряю в прошлое, погружаясь в итальянскую эпоху Возрождения.