Мои красные туфли
Шрифт:
– Возможно, я слишком наивна и скорее всего чересчур оптимистична, – процедила сквозь зубы Карли. – Но, увы, такой уж уродилась. И тебе вовсе не было необходимости напрягаться лишь для того, чтобы ткнуть меня носом, словно котенка. Не понимаю, Эван, почему тебе доставляет такое удовольствие указывать на мои ошибки; лучше бы ты нашел себе новое хобби!
Карли выскочила из машины и резко захлопнула за собой дверь. Подбежав к двери дома, хлопнула и ею тоже. Униженная, усталая и злая, бросилась в душ. Включив горячую воду, принялась намыливать, тереть, скрести и оттирать свои неприятности и
Утром Карли проснулась с ощущением нервозности и беспокойства. За завтраком внимательно осмотрела кота, но Один выглядел таким же, как всегда – уверенным в себе, абсолютно черным и совершенно невозмутимым. Его поведение совсем не походило на кошачью тревогу перед природным бедствием, а потому можно было сделать вывод, что землетрясение Лос-Анджелесу в ближайшие часы не грозит. Ближе к вечеру, когда не случилось ничего плохого, Карли объяснила безотчетное волнение переутомлением во время встречи с Эваном.
Нет, природного катаклизма не произошло – не возникло угрозы смерти или потери одной из конечностей, на место происшествия не приезжали сотрудники Федерального агентства по управлению страной в чрезвычайных ситуациях, и Красный Крест не собирался организовывать пункт первой помощи. Определенно не произошло ничего из разряда самого страшного и опасного. Просто-напросто появился еще один симптом дезинтеграции некогда такой счастливой жизни.
Драгоценный «ауди» утратил девственность. Постыдное событие произошло на автостоянке у почты Голливуда, а потому Карли восприняла его как оскорбление федерального масштаба. Простояв в очереди почти сорок пять минут и купив марок ровно столько, чтобы не потребовалось появляться здесь по крайней мере год, она вернулась на стоянку и обнаружила, что в машину кто-то въехал.
В самой середине пассажирской двери образовалась вмятина длиной с руку. И в ней самой, и по периметру преступник оставил улики – полосы зеленой краски. Карли в ярости принялась осматривать стоянку в поисках машины подозрительного зеленого цвета. Соответствовал улике лишь безупречный классический «БМВ». Нет, нападение, конечно, совершил не он, но тем не менее Карли с подозрением и ненавистью отметила и цвет, и шикарный вид машины.
По дороге домой, все еще не в силах успокоиться, Карли едва не сбила свихнувшегося соседа Дженсена, который безмятежно выгуливал собаку по имени Мегабайт прямо посреди улицы. Фонарей в квартале оказалось не густо, а Дженсен, как назло, оделся в черное с головы до ног, очевидно, чтобы совпадать по цвету с черной собакой. Кроме того, на носу его красовались очки ночного видения. Ослепленный фарами, он застыл посреди дороги, в то время как пес (определенно наиболее разумный из двоих) пытался оттащить хозяина в более безопасное место.
– Дженсен, ну ты и идиот! – завопила Карли, изо всех сил нажимая на сигнал и в последний момент успев резко затормозить.
Радуясь возможности получить толику женского внимания хотя бы в такой форме, Дженсен просто помахал рукой. Ротвейлер
Карли остановилась на дорожке перед домом и положила подбородок на руль. Вот и еще раз она услышала, как издевательски посмеивается вселенная.
– Алоха. – Когда позвонил Бек, в Лос-Анджелесе стрелки часов подбирались к полуночи, а на Гавайях было всего лишь восемь часов вечера. – Как поживает моя любимая дочка?
– Пеку печенье. – Карли засунула противень в духовку и завела таймер.
– Так-так. Хочешь поговорить об этом? – Отец явно заволновался. Проблема заключалась не в самом факте изготовления печенья, а в том, что происходило это в полночь.
– Ничего особенного не случилось. Всего лишь небольшая неприятность с машиной. Хорошо, что ты позвонил. Каким же оказался твой богатый жених?
– Маленьким, толстым, с сигарой во рту.
– Ну вот, а ты хотел всучить его мне! – В голосе дочери зазвучали обиженные нотки.
– В следующий раз постараюсь найти кого-нибудь получше, – попытался оправдаться Бек. – А как прошла встреча с Джесси Кламп?
– Особа оказалась очень интересной, но интервью можно назвать провалом.
– Ну вот ты и прикоснулась к миру журналистики! – театрально воскликнул Бек. – Работа не из легких, но зато постоянно встречаешься с интересными, незаурядными людьми.
– Это уж точно. – Карли вспомнила об Эване. Вот уж кто полное ничтожество, да к тому же постоянно создающее новые проблемы!
– А как режиссер? Хорошо с ним работать?
– И да и нет, – не зная, что ответить, произнесла Карли. – Конечно, он по-настоящему талантлив, но в то же время – абсолютный перфекционист и помешан на полном контроле. Я бы сказала, что взаимодействуем мы по принципу масла и воды, но сравнение с отбеливателем и нашатырным спиртом кажется вернее. Смешай нас в помещении, и кто-нибудь тут же умрет.
– Главное, позаботься, чтобы этим «кто-то» не оказалась ты сама, – серьезно предупредил Бек.
– Не волнуйся, папочка. Я регулярно надеваю противогаз. Но в любом случае проект обещает получиться интересным. Вот только хотелось бы доказать, что Арлин была замужем за Питом.
– Возможно, тебе будет легче это сделать с новой информацией. Дело в том, что я в конце концов разыскал свои давние записи к одной серьезной статье о музыке и выудил телефонный номер Реймонда Барлоу, брата Арлин.
– Папочка, но это же просто фантастика! И где же он сейчас живет?
– Продолжает свои чудачества в Твентинайн-Палмс, неподалеку от военной базы. Ты наверняка знаешь, это к северу от Палм-Спрингс. Он живет там уже двадцать девять лет под именем Джеймс Реймонд.
– Пап, ну ты просто превзошел сам себя.
– Для любимой дочки готов на все, – ответил Бек.
У Реймонда Барлоу телефон не отвечал. Карли пыталась дозвониться целое утро. Она включила ускоренный набор и, как только выдавалась свободная минутка, нажимала на кнопку. Попробовала даже тогда, когда, убивая время между прослушиваниями, покупала кошачью еду в «Петко».
– Алло! – вдруг проскрипел в трубке старческий голос. Да, по возрасту очень похоже на Реймонда.
Стоя среди полок с игрушками для кошек с пакетом кошачьей мяты в руках, Карли начала свою кампанию: