Мои миры, твое отчаяние. Танец 1
Шрифт:
Люциус закусил губу, его ноздри гневно раздулись.
— Вы уверены в своих претензиях, мистер Поттер?
— Абсолютно, — кивнул мальчик. — Если необходимо, то мы можем использовать Омут памяти… Но тогда возникнет ещё один нюанс… Ваш сын критиковал министра…
Старший Малфой немного побледнел.
— Я приношу вам свои извинения. Мой сын порой бывает несдержан в своих речах. Я надеюсь, что ваш детский конфликт останется между вами и не получит дальнейшего развития. Отношения между родами не должны пострадать из–за этого.
— Разумно, — кивнул Гарри. — Возможно, мы могли бы замять столь
Снейп тихо хмыкнул.
— Ты все ещё считаешь меня плохим воспитателем? — спросил он.
— Нет, отнюдь. И я согласен на ваше предложение, мистер Поттер, — сверкнув глазами, произнес Люциус.
Дориан довольно оскалился.
— А как вы находите сегодняшний вечер, мистер Стан, мистер Эрстед?
— Здесь очень уютно и неплохо подобраны напитки, — лениво заметил Дориан.
Эдвин какое–то время молчал, а потом не мигая, вперил свой взгляд в Люциуса.
— Ваш сын похож на куклу. Он очень красивый. Знаете, я делаю прекрасные куклы. Особенно шарнирные… Они очень похожи на живых людей. Раньше их заказывали убитые горем родители после смерти своих детей… Ваш сын очень похож на такую куклу. Я обязательно сделаю ее для вас. Не сейчас, позже… У меня большой опыт в этом. Я сам создал кукол моих родителей. Они даже могут немного двигаться… Они так похожи на живых. Думаю, вы должны их помнить… — голос Эдвина был тихим и каким–то потусторонним. — Да, определенно сделаю куклу вашего сына чуть позже. Пока рано…
Эрстед погладил фамильный медальон на шее. Малфой с силой сжал трость.
— Моего сына не нужно будет ничем заменять.
Эдвин лишь снисходительно улыбнулся.
— Думаю, нам пора, — раздался тихий, сухой голос Снейпа.
— Да, определенно… — кивнул Гарри. — До свидания, мистер Малфой. Мира и покоя вашему дому.
Снейп мягко подтолкнул Гарри к камину. У зельевара ожидалась впереди очень длинная ночь.
Глава 34. Еиналеж
После возвращения в поместье Северус Снейп был очень зол и причиной этого являлся зеленоглазый, совершенно невозмутимый одиннадцатилетний мальчишка, волей случая оказавшийся его подопечным.
— Поттер, вы хотя бы отдаете себе отчет в том, что натворили?
Гарри спокойно выдержал колючий взгляд зельевара и холодно произнес:
— Конечно же. Неужели вы считаете меня человеком с атрофированным мозгом? На меня напали, я защитился. Не более того. И мне не нравится, когда что–то решают за меня, не спросив моего мнения.
Зельевар неприятно ухмыльнулся.
— Поттер, по–моему, тебя слишком сильно заносит. Тебе всего лишь одиннадцать лет. Ты ребенок с минимумом прав и находишься в зависимом положении. Подобные речи будут уместны из твоих уст лет через шесть, когда ты достигнешь совершеннолетия. А пока тебе стоит выполнять то, что тебе говорят старшие!
Гарри гневно сверкнул глазами.
— Порой ваши распоряжения слишком дорого мне обходятся. Я не хочу стать душевным инвалидом из–за вашей прихоти!
Снейп рассмеялся. Это был какой–то необычный, немного каркающий смех.
— Ну–ну… Ты уже психически нестабилен. Как что, так сразу
— Как вы смеете! — мальчик начал закипать.
— Да легко, Поттер, легко… Вам не нравится правда? Ну уж извините, другой нет. Что теперь ты сделаешь? Попробуешь еще раз покончить с собой? Порежешь себе руки? Вызовешь стихийной магией потоп или пожар?
Зельевару было приятно видеть недоумение на лицах Дориана и Эдвина.
— Ох… Твои друзья не знали об этом? Как–то некрасиво получилось. Твой секрет оказался раскрытым, — Снейп театрально развел руки в стороны. — Ну же, Поттер, я вижу, что ты так и хочешь взорваться гневной тирадой, для улучшения понимания которой хочешь добавить магии. Ну же, давай. Я жду.
Зелье заканчивало свое действие, и змея из самых противоречивых чувств подняла в мальчике голову, готовясь к броску. Гарри чуть ли не задыхался от боли, гнева, горечи и унижения. Но последние слова зельевара произвели обратный эффект от ожидаемого. Мальчик начал успокаиваться. Снейп специально провоцирует его, пытаясь показать всю незрелость Гарри и его неспособность контролировать собственное поведение. Внезапно другая мысль пронзила душу мальчика, заставив его на некоторое время впасть в ступор. Зельевар ждал взрыва со стороны Гарри, чтобы напугать им Дориана и Эдвина… Чтобы они, испугавшись его неконтролируемой магии, ушли и оставили его одного наедине со своими внутренними демонами и опекуном. Но расчет Снейп был изначально неправильным. Он даже и предположить не мог, насколько много знает Дориан об истинной сущности Гарри. А Эдвин… Он далеко не глуп. Эрстед не знал некоторых вещей наверняка, но, скорее всего, о многом догадывался. Сложно угадать в Гарри дементорскую сущность, но предположить в нем существование большого магического потенциала несложно, как и то, что мальчик еще не научился им управлять. Его не бросят, по крайней мере, не из–за этого. На душе стало как–то легко. Гарри снисходительно улыбнулся, чем шокировал всех.
— Я не намерен оправдывать ваши ожидания, они мне кажутся чем–то нелогичным. Сейчас я намерен подняться в свою комнату вместе с друзьями и отдохнуть. С некоторых пор общество Малфоев стало для меня несколько утомительным.
Снейп предпринял последнюю попытку вывести Гарри из равновесия.
— Поттер, вы случайно не заводили собаку? А то одна мне недавно прислала весьма занимательное письмо.
Гарри нахмурился.
— Вам стоит обратиться в больницу города Шабаша. Там прекрасные целители. Собаки не умеют писать, а если вы ведете переписку с кем–то четвероногим, то мне стоит задуматься о безопасности дальнейшего нахождения рядом с вами.
Зельевар призвал записку и протянул мальчику уже основательно измятый лист бумаги. Гарри пробежался глазами по тексту и улыбнулся.
— Автор этого письма питает к вам очень теплые чувства, — заметил Поттер, возвращая письмо назад.
— Я это знаю и без вас. Только есть одна загвоздка… Адресатом очень заинтересованы доблестные работники нашего Министерства…
Мальчик покосился на широко зевавшего Дориана.
— Это разговор ни о чем. Мы слишком устали сегодня, на ногах с пяти утра, — произнес он и направился к выходу из комнаты. — Спокойной ночи, профессор.