Мои миры, твое отчаяние. Танец 2
Шрифт:
— Надеюсь, что когда–нибудь смогу увидеть твою игру, сидя на многотысячном стадионе.
В Общей гостиной собралось много народа. Все поздравляли друг друга с отличной игрой, кто–то уже начал отмечать победу, правда, чью именно, затруднялись ответить.
Эдвин что–то рисовал на маленьком листе бумаги. Когда Гарри взглянул на его творение, то резко отшатнулся назад, едва не сбив с ног Офелию.
— Что это?
— Ты. Разве не похож?
Дело в том, что он–то как раз действительно был похож на себя, только вот одежду Эрстед забыл ему дорисовать.
— Зачем тебе это? — выдавил из себя
— О, просто так. Я недавно понял, что до этого никогда не работал с обнаженной натурой. Это такое упущение с моей стороны…
— Ну, конечно, — усмехнулся Альберт. — Скоро тебе потребуются модели для этого… Интересно, сколько раз тебя успеют проклясть?
Гарри согласно кивнул, улегся на диванчик и принялся оттуда наблюдать за празднующими студентами, борясь со своей дремотой.
— Может, тебе стоит пойти к себе и лечь спать? — предложила Офелия. — Ты того и гляди отключишься прямо здесь.
— По идее, я должен следить за тем, чтобы они все не учинили тут разгул…
— Виктор вполне может справиться с несколькими выпившими студентами… — заметила Мирослава, садясь в ногах Гарри. — Подвинься, ты занимаешь слишком много места.
Поттер поджал колени.
— Вам не угодишь, то слишком худой — отъедайся, то теперь я не достаточно компактный! Вы уж определитесь, что ли, со своими требованиями.
— Ты еще потребовал бы написать план стандартизации, нам господин Брэгг недавно давал подобное задание, — сообщил Эдвин.
Альберт чуть потянулся.
— Это то, которое ты провалил? — с милой улыбкой поинтересовался Грегорович.
— Возможно, — уклончиво ответил Эдвин и вновь уткнулся в свой пергамент.
Офелия успокаивающе погладила его по голове.
— Не переживай, у меня тоже не все получается.
Эрстед что–то неразборчиво пробурчал себе под нос, чем вызвал у друзей приступ смеха.
Дориан сидел от них чуть в стороне и вроде бы был с ними, но в тоже время оставался обособленным. Полувампир не вмешивался в их разговоры, но над шутками смеялся вместе со всеми. Гарри было интересно, когда он прекратит обижаться и посмотрит на ситуацию с другой стороны, но у Стана было упрямства на целое стадо баранов.
Поттер серьезно задумался над тем, насколько изменились их отношения по сравнению с прошлым годом. Он несколько отдалился от Дориана, хотя тот до сих пор оставался тем, кто знал его лучше всех. Но понимал ли сам Поттер Стана? Видимо, нет, иначе он нашел бы способ разорвать этот порочный круг из отстраненности и пустых обид.
Гарри чувствовал себя в некотором роде одиноким, даже находясь в компании друзей. Альберт и Эдвин проявляли расположение к нему, но с ними нельзя было делиться абсолютно всем. Именно поэтому он умолчал про странный сон, что ему приснился в ночь после того, как Готт занялся перекрашиванием стены.
Офелия была недостаточно серьезной и ответственной для решения сложных дел. С ней можно было запросто проворачивать какие–нибудь мелкие авантюры, но не более того…
Мирослава обладала рациональностью и решимостью, но это порой, наоборот, могло помешать. В некоторых ситуациях требовалось отбросить все расчеты и действовать вслепую, рискуя и полагаясь на удачу.
Быть одному порой было проще: в случае ошибки никто не стал бы обвинять его в том, что
Интересно, что было бы тогда с миром. Волдеморт уже возродился бы сейчас? Началась бы война, или он сейчас только собирал бы армию?
Но, какой бы ни была отсрочка, когда–то Том вернется и не станет кого–либо жалеть, у него давно атрофировались все светлые чувства, остались одни низменные эмоции на уровне инстинктов… И доминантой среди них будет не агрессия, а чистая незамутненная злость на все и всех… И у него будут сторонники для воплощения его садистских задумок.
А что есть у Гарри в противовес? У него вообще что–нибудь есть? Даже если его отряд пойдет с ним сражаться, этого все равно будет мало… Допустим, рядом с ним встанут еще Каркаров и Сириус… Но… Против политического влияния и превосходящих сил соперника они будут ничтожно слабы.
Поттер не хотел преклоняться перед убийцей и разрушителем порядка. Конечно же, Англия давно нуждается в политическом реформировании, это понятно даже второкурснику, но Волдеморт желает установить диктатуру и использовать извращенные идеи Гриндевальда. Если последний хотя бы желал власти для определенных наций, разделив всех на тех, кто способен привести к прогрессу, и тех, кто тянет других вниз, то Том хотел стереть с лица земли всех магглов или хотя бы на первое время подчинить их… Самоуверенный идиот! Это стало бы концом для всех магов во всем мире. Большинство никогда не станет терпеть угрозу от меньшинства. Даже если магглы изначально сделали бы вид, что покорились, то чуть позже выступили бы против магов…
Гарри не был наивен и не считал, что он один может спасти всю планету от ужасной участи всеобщей войны. Это слишком глупо звучало. Но, зная мстительность Тома, можно было предположить, что он изначально решит напасть на Поттера, смять его, уничтожить… Да и для того, чтобы идти с войной на магглов, нужно стать во главе магов… На все это потребуется время. Сколько именно, большой вопрос, но Поттер решил, что воспользуется всеми возможностями, чтобы не позволить Волдеморту осуществить все его задумки. Если его действия позволят выиграть время, если это даст хоть какие–то шансы что–то изменить…
— О чем ты думаешь? — поинтересовался Альберт, несмотря на внешнюю беззаботность, его голос был серьезен.
— О том, как быстро летит время, и что его может быть совсем мало, — ответил Гарри с нотками грусти.
Эдвин отложил в сторону листок.
— Нам всегда будет казаться, что мы с чем–то опаздываем, но всему свое время. Порой приходится долго выжидать нужный момент.
Гарри порой удивлялся, каким образом они улавливают его настроение.
— Касиан тоже выжидает удобного момента, и вы потворствуете ему в этом! — подорвался со своего места Дориан.