Мои неотразимые гадюки. Книга 1
Шрифт:
Дону вроде бы не с руки во всё это ввязываться: Лэкс им с девчонками никто, они отсюда вообще смываются на веки вечные. Вот и «барбос» «за»: его забота – защита стабилизатора. Но встроенная в сознание самого Дона совесть неуютно колюче поёжилась: негоже бросать на произвол судьбы тех, кто тебе симпатичен и не сделал ничего плохого. Лэкс стоящий мужик. И Лэйра на Дона обидится: у неё тоже нелады с совестью. Блок защиты системы – кстати, нужно и его как-то обозвать – проголосовал «нет». А значит…
– Ну, и где он? Ты чего, промахнулся? – прошипело уже в нескольких шагах от него.
Увидать его в такой высокой траве диверсанты могли лишь с возвышенности. Наверняка откуда-то со стены. А подобравшись ближе, заплутали
– Да здесь я! – лениво откликнулся Дон и снова зевнул.
Они прыгнули к нему всем скопом. Но в паре метров от жертвы замерли, оглушённые блоком внутренней защиты. «Барбос» вырубил их мозги с такой непринуждённостью, что Дон уважительно оценил работу Пакса «над собой». Это ж не какой-то пятикурсник, взращённый цивилизацией, которая доросла до ракет, нанотехнологий и прочей требухи. При всей его реальной безграмотности в подавляющем числе вопросов, Дон, как и прочие его соплеменники, знал довольно много. Скажем так: для обывателя, не блиставшего талантами, понахватался в некоторых областях жизнедеятельности. А Пакс имел за плечами неоконченную средневековую начальную школу под управлением жреца. Это снаружи. Изнутри же его просвещал объект, созданный гораздо более развитой цивилизацией. Теп не менее, пацан здорово сжился с МСДАП, так что инопланетный вселенец пришёл почти на всё готовенькое.
Однако обездвижить поганцев – это полдела. А вот что дальше? Блиц допрос Вепракса подтвердил теорию заговора. Его папаша Вепрунт и впрямь замыслил переворот. Поначалу он рассчитывал заполучить невестку из родовитого военного дома Лээтов. Подкатывался к покойному каштару Лэрину со сватовством, мол, у вас товар, у нас купец. И замахнулось это угрёбище на Лэйру. Дон ничуть не сомневался, что отказ Лэрина приключился отнюдь не из-за «гадского» происхождения дочери-шупа. Каштар в принципе не желал родниться с каким-то там торгашом. Ни хрена себе родня: барон, его дружок герцог и плебей с запросами. Смерть Лэрина воодушевила Вепрунта, но ненадолго. Коронование Лэкса самим каштартаном испоганило честолюбивому маразматику всю революцию.
Чуток поразмыслив, Дон занялся остальными участниками бандитского нападения. Пара пацанов постарше и покрупней влились в Вепраксовы ряды по идейным соображениям: ощущение власти и силы при богатеньком подонке. А так же приятная тяжесть в поясных кармашках, где хранились презентованные им серебряные ресы. До боли знакомые персонажи, что во все времена добровольно записывались в холуи при говнистых богатых наследничках. Ещё двое были невольными пристяжными, ввязавшиеся в дурную компанию под гнётом страха за собственную шкуру. Тоже знакомое дело. В этих запуганных трусов «барбос» загрузил программу убираться домой, так и не повстречав жертву их запланированного произвола. Не стоит им знать, где они потеряли «товарищей по борьбе» - в будущем не пригодится.
А вот троицу своих идейных врагов Дон – после мучительных раздумий – решил порешить.
Стало муторно: дети же ещё. С другой стороны, Вепрунта он приговорил однозначно. В бессознанке Вепракс поделился опасной инфой: его папаша искренне считает мать Лэйры и Лэти ведьмой. Дескать, та околдовала каштара Лэрина: иначе, какого бы хрена такой влиятельный человек женился на нищей побродяжке? С дочерями покойницы всё намного сложней: как-никак, наполовину благородные каштарии. К тому же Лэкс вот-вот станет зятем самого Нуобата, и объявить его сестёр ведьмами во всеуслышание себе дороже. Но втихаря их оболгать, подогревая общественное мнение – совсем иное дело. Блок защиты системы и так считал ситуацию опасной, а подобные выверты тем более не мог проигнорировать. Он-то и помог Дону принять решение прикончить этого мерзавца.
Вепракс же был идейным сторонником отца – как быстро здесь взрослеют дети. А получив наследство, стал бы продолжателем его великих дел. Знать о подлинной природе сестричек-щупов
Он поинтересовался, как вообще обстановка вокруг? У самой кромки западного лесного массива зафиксированы два объекта волки – доложила «ищейка». Они появились и сразу же смылись – что-то уж слишком близко подошли к населённому пункту. И смылись, конечно, не окончательно. Просто засели вне досягаемости радаров «ищейки» - она не такая уж и дальнобойная. А раз засели, значит, твёрдо намерены пообедать. Дон мысленно сжал волю в комок и отдал приказ: пусть пообедают. Тут же троица зомби с лицами-масками развернулась и стартовала бегом в сторону места их казни.
Конечно, случай бывает всяким. Но «ищейка» уверенно доложила, что на заданном курсе нет ни единого дровосека – спасителя Красных шапочек. Дон затаился – вскоре «ищейка» констатировала, что волки в нетерпении выскочили из засады. Вымахнули прямиком в распаханное поле и завладели добычей. От такой встряски установку манипулятора мигом вымело из сознания пацанов. Предсмертное ощущение ужаса опомнившейся добычи «ищейка» зафиксировала чётко. Дон машинально перевернулся на пузо. И вдруг озлобленно зарычал, долбя кулаками по земле:
– Дерьмо! Дерьмо!
А потом зарыдал: дико, исступлённо. В каком-то почти беспамятном состоянии. Выплёскивал из себя всю скопившуюся боль, сжавшуюся пружиной после крушения поезда. И… Очнулся уже спокойным, как танк. По ощущениям, почти сразу. «Барбос» явственно колданул что-то внутри организма, вызвав полномасштабный аварийный выброс чего-то в кровь – в медицине таких вопросов Дон был полным профаном. Но представлял себе действие успокоительных уколов, что, по слухам, моментально приводят чувства в норму. Блок внутренней защиты не нуждался в командах по таким случаям – на то он и «барбос», чтобы проявлять инициативу в вопросах защиты хозяина.
Валяться здесь и дальше не имело смысла. Да и блок защиты системы настойчиво долбился где-то в недрах мозга: щупы, щупы, щупы. Мол, бесконтрольны, значит, в опасности. С этим не поспоришь. С самого момента привязки девчонок к системе манипулятор пас их без сна и отдыха. Дон соскрёб себя с земли, поднял на ноги и поплёлся к воротам. А заходил в них уже бодрячком – очередной впрыск чего-то во что-то.
Исчезновения троих мальчишек в городке – судя по безмятежным трудовым будням – пока не заметили. Отправленные сюда трусы послушно исполнили команду затихариться и забыть, где они потеряли дружков. Когда их начнут трясти, всё, что мальчишки вспомнят, так это возвращение домой. И никакой подтасовки фактов: попёрлись отлупить говнюка Пакса, не наши его, а следующее воспоминание связано с бесславным отступлением. Куда делся Вепракс со товарищи они не знают и знать не могут, а потому и не запутаются во вранье – хоть пытай придурков. Стража на воротах подтвердит, что мальчишки куда-то смылись. Почему не остановили? Вот пусть Вепрунт, давший сынку такую волю, и пасёт своего поганца. У остальных и без его ублюдка дел невпроворот.
Впрочем – ожесточённо констатировал Дон – у Вепрунта уже нет времени на полноценное следствие. Этой мрази повезло: он так и не узнает, что у него больше нет сына – размышлял он, шагая к дому приговорённого. Поработать над планом предстоящей операции он не успел. Приближаясь к калитке в высокой каменной ограде, увидал вылезающего из неё годовалого малыша. Какая-то растяпа не прикрыла, как следует, калитку, и безнадзорная мелочь успела в неё просочиться. По местным меркам катастрофический непорядок. И каждый добросовестный прохожий обязан водворить подобного беглеца на место. Дон поднял слюнявого замызганного паршивца и вошёл в калитку.