Мои Снежные монстры
Шрифт:
У меня слезы в глазах, шум в ушах. Я действительно не смогу. Он правду говорит. Отбрасываю бесполезное оружие. Прижимаю к себе простынь, закрываюсь. Я не хочу с ним разговаривать, хотя бы потому, что он так спокоен. Ни грамма сожаления, раскаяния. Ничего нет! Холодный монстр.
– Я хочу побыть одна!
– Мда, брат. Дипломатия тебя покинула, - Тони осуждающе цокает языком, подходит ближе. – Предоставь это мне.
У Яра ноздри раздуваются, он поднимается, встает на пол. Поворачивается к Тони и хрустит шеей, склонив голову на один бок.
В темноте блестят красные огоньки:
–
– Не надо меня утешать!
Голос Яра звучит глухо:
– Ника. Ты хотела информацию – получила. Теперь прими ее. Твой дядя держал тебя для того, чтобы в нужный момент использовать. Молчи! – рявкает он, чутко чувствуя, что я хочу его перебить. – Он скрывал тебя от нас и Черного только чтобы потом продать.
– Это неправда…
– Правда, - жестко говорит Яр. – И поэтому мы не хотели тебе сейчас рассказывать. У нас нет прямых доказательств. Ловушка готова? – он обращается к Тони, теряя интерес ко мне.
– Да. Теперь надо решить, что делать с девчонкой.
– Что вы еще собрались делать со мной?!
– Да не с тобой, милашка. Лазутчица – волчица. Очень молодая.
Голос Яра звучит глухо:
– У меня нет сомнений, что делать с подстилкой охотников. Это очевидно.
И выходит за дверь.
Тони берет что-то с подоконника, щелкает зажигалкой. Комната озаряется теплым светом зажженной свечи.
Щурюсь, смахиваю слезы. У меня голова разрывается от мыслей, все перемешалось.
Мне просто надо поспать, одной.
Глава 18
Время два часа ночи, но сна ни в одном глазу.
Завтра оборотни закроются в бункере, где будут пережидать полнолуние. Стабилизатор им не удалось раздобыть. Так что я останусь одна. Ну, как одна. Рядом будут другие, у которых нет на меня фанатичного вожделения. Но, все равно, нужно держаться от них подальше.
Хотя Тони утверждает, что мне не о чем беспокоиться.
Черный не должен сунуться, ему невыгодно прямое столкновение, он слабее. Он будет действовать скрытно, иначе.
Охотники тоже не рискнут напасть в полнолуние, а придут после, когда активность и сила зверей спадет.
Охотники подразделяются на группы. Первая группа называет себя Азары и убивают они просто ради азарта, пользуясь тем, что большинство оставшихся в мире стай и одиночек ослабели. Цель у них проста – экстрим, драйв, щекотание нервов, риск. Они берут с оборотней трофеи и хвалятся ими между собой.
Другая группа убивает ради выгоды. На заказ или ради продажи ингредиентов для ведьмам. Охотники, напавшие на Снежных в Запретном лесу, к счастью, были не из последних. Иначе, Снежные бы не выжили. Их бы разобрали на составляющие. Напавшие три года назад были из третьей группы. Каратели. Это те, кто против всех магических существ в целом. На ведьм охотится их ответвление – инквизиторы. Я тоже считаюсь ведьмой, раз у меня магия, да тем более проклятья. Каратели и инквизиторы действуют, можно сказать, по религиозным соображениям. И их скрытно поддерживает правительство, поэтому их арсенал и возможности выше, чем у двух других групп.
Не знала, что правительство в курсе про мир оборотней. Вот так новость. Впрочем, знают только самые
Сейчас на наш след вышли Азары. И натравил их мой дядя, прежде чем погибнуть.
Все это Тони мне рассказывал, пока мы шли.
А сейчас меня пронзает короткая дрожь, я цепенею, подношу ладонь ко рту.
Стою и смотрю на маленькую девочку со взглядом волчицы. Именно она – мое важное дело. В тусклом свете плохо видно, но на вид ей лет четырнадцать. Худая, серые тонкие волосы по плечи, вздёрнутый нос, острые скулы. Тонкими пальцами с длинными ногтями она обхватила ошейник на шее. Он треснутый, искореженный. Давит, наверное. Она сидит в клетке, в подвале, со связанными руками. Оскалившись, глядит на Яра, который стоит по другую сторону решетки, рядом со мной и Тони.
И у него в руке нож.
– Вы чего, совсем уже что ли?! – я вкладываю в шипение всю свою злость. Злость на этих двух, для которых очевидно, видите ли, как надо поступать с бедной девочкой. Даже не поговорив с ней толком. Меня буквально взрывает.
– Она же ребенок! Вы даже не разобрались! Сначала дядя. Теперь она. Вы – монстры! Бездушные, безжалостные, жестокие!
Я могу вечно перечислять, какие они!
– Она не ребенок, милая. Просто так выглядит. И она располосовала Дана и меня. Именно потому, что я хотел избежать излишней жестокости. Дан сейчас не в самой лучшей форме, он не исцеляется, в отличие от меня.
– И она предательница. Предала волчьи законы, - добавляет Тони. – Работает на охотников.
– Подстилка, - заключает Яр. – О чем с ней разговаривать?
Девочка молчит, все так же глядя исподлобья.
– Волчьи законы?! Да иди… - Хочу выпалить «да идите вы к черту со своими волчьими законами» но вовремя осекаюсь, вспоминая про талант проклятий. А то вдруг правда уйдут. – Вы в первую очередь люди! Вы и сами не сильно-то соблюдаете свои законы!
– И что ты предлагаешь? Погладить ее по головке и отпустить, чтобы она предупредила Азаров о ловушке? Отличный план, милашка.
Яр хмурится, сводит брови на переносице, смотрит на младшего:
– Ты зачем ее сюда привел? Ей тут не место, - переводит взгляд на меня. – Ника, это не твое дело. Тебя это никак не касается. И да, мир жесток. Привыкай.
От его слов веет холодом, как и от подвальной сырости. Ребра сдавливает тисками. Тереблю шнурок от штанов, опускаю голову:
– Это вы делаете мир жестоким. Но в наших силах его изменить…
– Как наивно.
У меня в горле болезненный комок и в носу щиплет. Но я поднимаю голову, смотрю на Яра, прямо в глаза, туда, где темнота бескрайняя. Я ищу в них что-то теплое, то, что я видела, когда он со мной постель разделял.
– Пожалуйста. Дайте нам поговорить, вдвоем. Выйдите, прошу вас. Яр?
– Э, нет, - в голосе Тони неприкрытое беспокойство. – Это опасно.
– Я солидарен. Это опасно, - Яр пожимает плечами. – Да она и не будет с тобой разговаривать.
– Буду.
Мы все синхронно поворачиваемся на звук сиплого голоса девочки.
Я спрашиваю у нее:
– Как тебя зовут?
– Агата, - девочка зябко ведет плечами.
Я распрямляю спину, вздергиваю подбородок, смотрю на Снежных: