Мои сводные монстры
Шрифт:
– Зачем мы здесь?
– поворачиваюсь к мужчине. Чувствую себя увереннее, мысленно настроилась на скорую свободу.
– Знакомые тут работают, - он забирает телефон с панели, сигареты, рассовывает все по карманам.
– Договорюсь, чтобы тебя тут до утра подержали.
– Меня?
– Тебя, красотка, - он тоже поворачивается.
– Посидишь в клетке и подумаешь. Можно ли дядям в лицо стеклом швырять. Утром за тобой брат заедет. И примет извинения. В свободной форме. Все, как ты умеешь.
–
– переспрашиваю. Остегиваю ремень и подаюсь на него с желанием эти блестящие карие глаза выцарапать.
– Того, - отрезает он, и запускают руку в мои волосы, наверх их тянет, оголяет грудь.
Смотрит.
И у меня соски сжимаются под этим проникающим взглядом, он глазами берет, лишает воли.
– Ты в кого такая дерзкая?
– он наклоняется на меня, и я вжимаюсь спиной в кресло.
– Его губы в сантиметрах от моих, я дышу с трудом.
– Алиса. Я не люблю, когда со мной спорят. Я начинаю злиться. Услышь меня. Закрой рот. И подчиняйся, когда я говорю.
– Покурила!
– докладывает Вика и хлопает дверью машины.
– А мы…
– Я сейчас, - бросает Виктор.
Давит кнопки, поднимая стекла.
Выходит.
Щелкает блокировка.
– Куда он?
– в ее голосе любопыство. С тихим скрипом она скручивает крышечку на фляжке с коньяком.
Смотрю перед собой.
Кожу головы до сих пор слегка тянет. И грудь огнем горит, словно он все еще смотрит, я этот взгляд светло-карих глаз из памяти вырвать не могу.
Он просто деспот. И он, и его родственник секс-маньяк.
– Ты принципиально со мной не разговариваешь?
– докапывается Вика.
– Слушай, - разворачиваюсь на сиденье.
– Он пошел в отделение. Чтобы нас до утра закрыли в обезьянник. Утром приедет еще один мужик. И пизд*лей мне вставит за то, что я ему нагрубила. И в лицо швырнула стеклом.
Вика сидит с открытым ртом, про коньяк забыла.
Недоверчиво щурится.
И нервно смеется.
– Ты прикалываешься.
– Нет.
– Это развод.
– Нет.
– Думаешь, я поверю?
– Нет?
– спрашиваю.
– А я считала, мы подруги.
Отворачиваюсь.
Она молчит. Слышу, как булькает коньяком.
– Бе-е, - закручивает крышку. И вваливается между сидений.
– Алис. Ну серьезно. Честно? Ты правду говоришь? Что тогда делать? Алис!
– Посмотри там, - поворачиваюсь.
– Есть что-нибудь? Тяжелое? И быстрее.
Ногами проверяю пространство под сиденьем, грудью ложусь на водительское и заглядываю вниз.
Эти двое богами себя возомнили, палачами, думают, что за других людей решать могут, наказывать право имеют?
Пусть оба к чертям идут.
– Есть огнетушитель, - сообщает Вика и просовывает между сидений небольшой красный
– Автомобильный. Зачем тебе?
Выхватываю увесистый баллон.
Тяжелее того кирпича, но я и размахнуться как следует не смогу.
Смотрю на абрис свего отражения в окне.
Прикидываю, в какую сумму ему обойдется замена стекла.
И со всей дури замахиваюсь огнетушителем.
Позади взвизгивает Вика.
От звона стекла на секунду глохну, кажется, его улсышали на другом конце планеты.
До побелевших пальцев сжимаю огнетушитель и пошевелиться боюсь.
Смотрю на дело рук своих.
На улице лает собака.
– Ты…ты…ты…чокнутая!
– прорывает Вику.
– Ты что сделала?
Отклоняюсь и поднимаю ногу, кроссовкой смахиваю осколки.
– Мамочки, - причитает Вика.
– Он же нас убьет!
– Бежим, - привстаю на сиденье, держусь за панель и осторожно перебрасываю одну ногу на улицу. Держусь за крышу, вытягиваю наружу вторую ногу. Заглядываю в салон.
– Вик! Он по-любомы слышал. Сейчас выйдет…
Подруга подрывается вперед.
Адреналин в крови зашкаливает, меня на месте подбрасывает, глаз не отвожу от входа в отделение.
Вика, завывая, лезет на улицу.
И дверь подъезда распахивается.
На пороге вырастает огромный темный силуэт.
– Он идет!
– тороплю подругу.
Она спрыгивает на асфальт, хватает меня за руку.
Твердит:
– Мамочки, мамочки, он нас догонит и прибьет.
Мы несемся по двору.
– Туда!
– дергает меня Вика.
И мы выбегаем к дороге.
Обе, согнувшсь, тяжело, со свистом, дышим.
Выпрямляюсь.
Волосы растрепались от быстрого бега.
Из окна проезжающей машины на меня вытаращился усатый мужик.
– Вик, - застонать готова, сгребаю волосы на грудь.
– Что делать?
Из двора, откуда нас вынесло, раздается мерный гул.
Едет машина.
Вика, не говоря ни слова, хватает меня за руку. Тянет к кустам, растущим по обе стороны от большой остановки с несколькими лавочками, укрытой деревянным навесом.
Прячемся.
И наблюдаем, как из-за поворота выруливает серебристый Бэнтли.
Он останавливается.
В окне видно темноволосую голову Виктора.
Он смотрит по сторонам.
Переглядываемся.
– Слушай, ну…- Вика никак не может отдышаться.
– Он нас ищет.
– Похоже.
– Разозлился.
– Очень.
– У тебя телефон есть?
Красноречиво смотрю на нее.
– Есть, конечно. В лифчик спрятала.
Она опускает взгляд.
– Ох, - вздыхает и отводит в сторону колючие ветки, смотрит на Бэнтли.
– И у меня нет. Ни телефона, ни денег. Я на пять сек выскочила на перекур.