Мои воспоминания. Маршал Советского Союза о великой эпохе
Шрифт:
Поскольку линия фронта стала приближаться к району дислокации нашего эскадрона, мы вынуждены были боевыми разъездами регулярно «прощупывать» местность к юго-западу и югу от села Тойгун, чтобы предотвратить внезапное нападение на нас турок. Разъезд под командованием одного из унтер-офицеров эскадрона обнаружил на рассвете 20 апреля выдвижение с юго-запада в направлении занимаемого нами села турецкого отряда силой до пехотного батальона. Получив об этом донесение начальника разъезда, я немедленно поднял эскадрон по тревоге, и он занял господствующую над окружающей местностью важную высоту, которая располагалась у окраины Тойгуна. Расположив здесь на заранее подготовленной позиции свой эскадрон, я надеялся, что мы сумеем преградить турецкому отряду путь к внешнему оборонительному обводу Карса, непосредственно
Было раннее утро, когда на проселочной дороге, тянувшейся к Тойгуну, с юго-запада показался турецкий отряд силой около пехотного батальона. Впереди, на версту ближе, двигалось подразделение численностью до взвода пехоты, являвшееся, видимо, головной походной заставой. Голова вражеской колонны была в 4–5 верстах от нашей позиции. Солдаты эскадрона, получив соответствующий приказ, хорошо замаскировались.
Мне нужно было принять наиболее разумное решение на организацию боя. Было ясно, что турецкий батальон по количественному составу и огневой силе в 3–4 раза превосходит наш эскадрон. Однако на нашей стороне были другие существенные преимущества, умело используя которые можно было бы нанести противнику ощутимый урон и в какой-то степени добиться равновесия в борьбе. Во-первых, мы занимали очень выгодную позицию на господствующей высоте с хорошим обзором и обстрелом, что ставило турецкий отряд в невыгодное положение как при подходе к этой высоте, так и при развертывании для боя. Мы рассчитывали далее, что противник, ничего не подозревавший, благодаря нашей хорошей маскировке подойдет к нам на очень близкое расстояние. Значит, внезапным ружейным огнем мы сможем нанести ему большой урон. И наконец, наш эскадрон намного превосходил пехотный батальон турок в подвижности и маневре, что позволяло нам в случае необходимости быстро оторваться от противника и, отойдя на новый рубеж, вновь встретить его огнем.
Походная застава противника, как я и предполагал, не обнаружив ничего тревожного, продолжала свое движение на Тойгун и вот-вот должна была войти в зону эффективного винтовочного огня двух наших правофланговых взводов. Как только она вступила на этот участок проселочной дороги, взводы по команде дали по ней несколько залпов. Стрельба была меткой, и походная застава потеряла более половины своего состава. Уцелевшие аскеры в страхе бросились бежать назад.
Ошеломленный на некоторое время противник вскоре, однако, развернулся в боевой порядок и перешел в атаку на занимаемую нами высоту. Поскольку турки шли в лобовую, мы довольно легко прицельной стрельбой из винтовок заставили их сначала залечь, а потом и ретироваться. Повторные попытки отряда бросками с фронта захватить нашу позицию ни к чему не привели. Турки вынуждены были прекратить атаку и начали окапываться на достигнутом рубеже. Через некоторое время они, пользуясь складками местности, начали обходить обороняемую эскадроном высоту с обоих флангов. Как только мы разгадали этот маневр противника, я, чтобы избежать резкого ухудшения нашего положения, приказал вахмистру подать коней и без промедления повел эскадрон на восток, в сторону Карса. Мы оторвались от противника на галопе, а когда вышли из зоны его огня, перешли на спокойный шаг, чтобы не переутомлять лошадей. Отходили мы вдоль дороги от Тойгуна на Гарам-Вартан. Дойдя до русла реки Чаликара, эскадрон занял на ее восточном берегу выгодный для обороны рубеж с целью вновь преградить путь турецкому отряду, настойчиво продолжавшему попытки пробиться на восток, к внешнему обводу обороны Карсской крепости.
Ранним утром следующего дня с юга до нас отчетливо докатился гул артиллерийской канонады, который медленно перемещался к северо-востоку от Беглиахмета в направлении Карса. Для установления связи с ближайшей к нам войсковой частью и согласования с ней своих действий я выслал два небольших разъезда. Во второй половине дня один из них возвратился, и из доклада начальника разъезда стало известно, что левее от нас под давлением турецких войск, несколько дней тому назад овладевших крупным населенным пунктом Беглиахметом, части дивизии генерала Арешева медленно с боями отходят в направлении Карса. Нетрудно было понять, что в ближайшие дни развернутся жестокие схватки за
К исходу 23 апреля 1-я армянская стрелковая дивизия, Отдельная кавалерийская бригада и другие части корпуса Назарбекова под прикрытием сильных арьергардных частей отошли и организованно заняли довольно хорошо подготовленную в инженерном отношении оборонительную позицию на подступах к Карсскому крепостному району с запада. Чтобы прикрыть от противника подходы к крепости с северо-запада, со стороны Мерденека и Джелауса, штаб корпуса своевременно выдвинул из Александрополя к северу от Карса 8-й армянский стрелковый полк. Непосредственная оборона Карсской крепости была возложена на крепостные части и 3-й армянский стрелковый полк.
Главные силы корпуса были готовы во взаимодействии с мощными фортами крепости дать решительный отпор наступавшим с запада турецким войскам и не допустить, чтобы они овладели этим чрезвычайно важным для всей обороны на центральном участке Кавказского фронта оперативно-стратегическим объектом.
Судя по рассказам сведущих офицеров, в эти грозные для нашего народа дни настроение солдат и офицеров армянских частей было довольно бодрым. Они были убеждены, что нашим войскам удастся отразить наступление турок и удержать за собой город и крепость.
Однако вернемся к действиям нашего 1-го эскадрона. Утром 23 апреля подразделение под моим командованием, получив боевое распоряжение, отошло в Карс, где присоединилось к своему конному полку, сосредоточившемуся в это время на южной окраине города.
Поскольку эскадрон я возглавлял временно, в командование им вступил недавно пришедший в полк штаб-ротмистр Реутов. Это был очень опытный кавалерийский офицер русской армии, изъявивший желание служить в армянских войсках.
Сдав командование эскадроном, я решил с позволения Реутова повидаться с моим старшим братом Абгаром, который служил военным фельдшером в рядах 3-го армянского стрелкового полка. Его часть располагалась в крепости. Без особого труда я нашел брата. Встреча наша после долгой разлуки доставила нам обоим большую радость. После взаимных расспросов о фронтовых делах и обмена имевшимися у нас последними сведениями о нашей семье мы с Абгаром крепко обнялись и расстались с надеждой вскоре встретиться вновь.
Когда я вернулся в свой полк, то, к моему огорчению, узнал о двух крайне неприятных для нас событиях, которые, как мы понимали, ставили под угрозу не только положение армянских войск под Карсом, но и безопасность народов Закавказья вообще.
Во-первых, контрреволюционное правительство Закавказья приняло турецкий ультиматум и 22 апреля объявило о независимости от Советской России вновь созданной Закавказской Федеративной Демократической Республики (ЗФДР), обеспечив этим турецким интервентам «юридическое основание» для осуществления их основной цели – оккупации всей территории Закавказья, не считаясь при этом с законным правительством Советской России.
Во-вторых, председатель правительства ЗФДР А. Чхенкели приказал командиру армянского корпуса генерал-лейтенанту Назарбекову сдать турецким войскам город и крепость Карс без боя. Назарбеков при этом категорически заявил, что его войска имеют реальную возможность отразить наступление турок и не менее месяца прочно удерживать за собой Карсский крепостной район. Возражение командира корпуса было отвергнуто. Меньшевистская клика Чхенкели вовсе не намеревалась дать отпор турецким интервентам, поскольку она считала своим главным врагом не турок, а революционных рабочих и крестьян Советской России, а также героическую Бакинскую коммуну во главе с верным ленинцем Степаном Шаумяном.
Настойчивые требования А. Чхенкели вынудили генерала Назарбекова сдать турецким войскам город и крепость Карс без боя. 25 апреля части 1-го армейского корпуса турок без единого выстрела вступили в этот важный в военном и политическом отношении населенный пункт и взяли там довольно большое количество оставленного вооружения и боеприпасов.
У читателя может возникнуть вопрос о том, правомерна ли была наша борьба за Карс и не поступали ли правильно заправилы Закавказского комиссариата, сдавая его туркам. Вот что, думается мне, надо иметь при этом в виду.