Мокко
Шрифт:
– Are you ready?
– Да, – отозвалась я. – Я готова. У «нее» магазин в городе. Он должен открываться в десять. Мы идем туда.
– With Georgia?
– Да, – сказала я. – С Джорджией.
Стоя под душем, я осознала, что мое восприятие времени снова изменилось. Теперь секунды текли с механической, неумолимой четкостью. Время перестало быть чем-то размытым, текучим. Каждая новая минута приближала меня к «ней». Каждая секунда…
Потом все происходило довольно быстро. Мы разбудили Джорджию, она позавтракала булочкой с шоколадом, выпила теплое молоко. В кухню заглянула Кандида:
– Well, have a nice walk, then, sweeties. – Она по очереди нас перецеловала. – Back for lunch, are you? [60]
Улицы,
60
Хорошей вам прогулки, мои дорогие… Надеюсь, к ланчу вернетесь? (англ.)
– Come on, girl. Nearly there. [61]
Почти пришли. Я смотрела на наши отражения в витрине бутика. Джорджия… Такая хрупкая. Мое суровое лицо, гладко зачесанные волосы, сжатые губы. Арабелла – высокая и прямая, закутанная в пашмину цвета увядшей розы. Забавное трио… И совсем не внушающее страха. Никто не догадался бы о цели нашего похода. О том, почему мы здесь. Почему идем так быстро, словно от этого зависит наша жизнь.
«Biarritz Parfums». Пришли. Наконец-то я остановилась. В витрине – декоративная косметика, парфюмы. Солнцезащитные кремы. Фантазийная бижутерия. Безделушки. Наши с Арабеллой взгляды встретились. Она вздернула подбородок. Я толкнула дверь. Послышался звон колокольчика.
61
Держись, девочка! Мы уже почти пришли (англ.).
В магазине пахло теплым воском. Пудрой. Косметикой. Лаком для ногтей. И было пусто. Помещение оказалось просторным, удобно оформленным, многоцветным.
– Желаете что-то приобрести, мадам?
Я пробормотала:
– Да, да.
Арабелла с заинтересованным видом склонилась над стендом с помадами. Но в магазине по-прежнему никого, кроме нас, не было. Голос донесся из подсобного помещения вместе с отголосками какой-то музыки. Наконец появилась молодая женщина – невысокая, миниатюрная, одетая в розовый форменный халатик. Ее подкрашенные блеском губы улыбались.
– Я могу вам помочь?
Я ожидала увидеть Эву Марвиль – белокурую толстушку, а вовсе не эту тоненькую, как стебелек, девушку. От изумления я потеряла дар речи. И тогда Арабелла сказала:
– Я хотела бы выбрать помаду, please.
Продавщица наклонилась над стендом и принялась наносить мазки разными помадами на тыльную сторону своей кисти, показывая их Арабелле и Джорджии. Я не слушала их болтовню. Где же «она»? Почему «ее» нет на месте? Я ощущала фрустрацию и одновременно облегчение. Что мне теперь делать? Я зашла уже слишком далеко. Было бы глупо отступать.
Ощущение бессилия, разочарования. Джорджия и Арабелла с серьезным видом слушали черноволосую продавщицу. Я топталась на месте, во мне нарастала нервозность. Может, пора уезжать? Вернуться к Малькольму, к Эндрю? Зачем мне здесь оставаться? Я больше не хотела
Я принялась рассматривать полки. Кремы дневные и ночные, маски увлажняющие и очищающие, гоммажи, омолаживающие сыворотки… Я всем этим не пользовалась. Мой максимум – купленный в аптеке увлажняющий крем. Мне вдруг пришло в голову, что множество женщин оставляют в подобных магазинах целое состояние. Мне же все это было неинтересно. Я не была кокеткой. Моя сестра – тоже. Возможно, нам на всю жизнь отбил тягу к косметике пример матери, всегда одетой с иголочки, с уложенными в прическу волосами и избытком макияжа на лице. Упаковки поплыли у меня перед глазами. Их здесь тысячи, полки были заставлены до самого потолка. Эва Марвиль, должно быть, точно знает, где стоит тот или иной продукт. Она возится с ними каждый день. Во мне снова всколыхнулось презрение. Ненависть по отношению к этой женщине. К ее спокойной жизни, построенной на продаже кремов и румян. А также парфюмов, пуховок, средств для интимной депиляции и молочка для автозагара.
– Вы ищете что-то конкретное?
Я обернулась на этот низкий, чуть хрипловатый голос.
«Она» стояла прямо передо мной.
Эва Марвиль.
Высокая, на удивление высокая. Такая же высокая, как Арабелла. Я-то представляла ее толстой коротышкой… Да, именно такой – низкорослой, толстой и уродливой. Но она оказалась совсем не похожей на женщину, которую я видела на фотографиях. Сильной, статной, с тонкими запястьями и лодыжками. У нее были округлые плечи, загорелые руки и маленькие кисти. Ногти накрашены бледно-бежевым лаком, розовый форменный халатик… Я бы не назвала ее красивой. Но улыбка у нее была на редкость располагающая. Между верхними передними зубами – небольшая щелочка. Широкий рот. Я молча рассматривала ее. Сердце сильно билось в груди. И только волосы у нее были такие, как на фотографиях, – светлые, густые, волнистые, длиной до плеч. Если она и была старше меня, то всего на пару лет. Ее лицо под тонким слоем косметики казалось свежим и гладким. Глаза – шоколадного цвета, такие темные, что зрачок сливался с радужкой, – два кружка, черные и блестящие… Густые ресницы с красивым изгибом. Брови, темные от природы, она осветлила. Она подошла и встала со мной рядом. Движения ее были уверенными и энергичными. Я опустила взгляд. У нее были широкие бедра, икры воина, мускулистые и плотные, уже загорелые. И крошечные ступни в янтарного цвета сандалиях. При том, что она была выше меня на целую голову.
Не в силах выдавить из себя ни звука, я посмотрела на Арабеллу. Однако свекровь повернулась к нам спиной, словно предоставляя мне возможность действовать по собственному усмотрению. Эва Марвиль принялась переставлять кремы на одной из верхних полок витрины. «В ней не меньше метра восьмидесяти», – подумалось мне. Я ощущала ее тело рядом с собой, ее тепло, аромат ее парфюма, «Shalimar» или «Chanel». И легкий запах дезодоранта.
Она снова мне улыбнулась своей странной улыбкой – радостной и в то же время чувственной. Похоже, она уловила акцент в речи моей свекрови.
– Вы не говорите по-французски?
Я с запинкой ответила:
– Почему же, говорю. Мне бы хотелось… Подберите мне крем для лица, пожалуйста.
– Простите. Я подумала, что вы пришли вместе с этой дамой-англичанкой.
– Нет.
Взгляд ее темных глаз скользнул по моему лицу.
– У вас тонкая сухая кожа с тенденцией к жирности в области подбородка и лба…
Местный акцент, как у того типа на пляже.
Она принялась выставлять передо мной кремы, рассказывая о преимуществах каждого, но я не слушала. Я рассматривала ее с алчностью, которой она, похоже, не замечала. Я дрожала, во рту пересохло. Как ей сказать? Что именно? Как, с чего начать разговор?