Мокрое сердце
Шрифт:
— Но ты ассистировала мне во многих операциях, — возразил Альберт. — Ты знаешь процедуру. А Саян знает технологию. Вместе у вас есть шанс.
Он закашлялся, и на его губах появилась розоватая пена — верный признак отека легких из-за сердечной недостаточности.
— Мы теряем время, — Саян посмотрел на мониторы. — Его состояние ухудшается. Нам нужно принять решение сейчас.
Елена колебалась еще мгновение, затем решительно кивнула.
— Хорошо. Мы сделаем это. Но я хочу знать всё о процедуре и этом… двойном сердце. Каждую деталь.
—
Журналист кивнул, хотя было видно, что ему не по себе.
— Я служил в медицинском корпусе, — сказал он. — Знаю основы.
Альберт наблюдал за их приготовлениями с странным спокойствием. Возможно, это было из-за обезболивающих или приближающейся смерти, но он чувствовал больше любопытства, чем страха. Как ученый, он был заинтригован экспериментом, даже если сам был подопытным.
— Альберт, — Елена снова подошла к нему, уже одетая в хирургический костюм. — Прежде чем мы начнем… ты уверен?
— Уверен ли я в том, что эксперимент сработает? Нет, — он слабо усмехнулся. — Уверен ли я, что хочу попробовать? Да. Не только ради себя. Ради всех тех пациентов, которых эта технология могла бы спасти в будущем.
Елена кивнула, понимая. В ее глазах блестели непролитые слезы, но она быстро взяла себя в руки.
— Тогда начнем, — сказала она решительно.
Саян ввел в капельницу сильное седативное средство, и Альберт почувствовал, как сознание начинает уплывать. Последнее, что он увидел перед тем, как закрыть глаза — лицо Елены над ним, сосредоточенное и решительное.
«Какая ирония,» — подумал он, погружаясь в темноту. — «Всю жизнь я спасал других, а теперь другие пытаются спасти меня.»
А затем не осталось ничего, кроме тишины и тьмы.
Операция длилась почти восемь часов. Елена и Саян работали в полном взаимопонимании, как будто были командой уже много лет. Дмитрий ассистировал, подавая инструменты и следя за показателями приборов.
Процедура была беспрецедентной. Сначала они остановили сердце Альберта, подключив его к аппарату искусственного кровообращения. Затем Саян ввел первую дозу нанокрови — темно-красную жидкость, которая, казалось, светилась изнутри.
Наномашины начали ремонтировать поврежденные ткани сердца, но, как и предсказывал Саян, травмы были слишком обширны для полной регенерации.
Следующим этапом была интеграция прототипа «двойного сердца». Елена никогда не видела ничего подобного — полусинтетический орган, казалось, был живым, пульсируя даже вне тела. Саян осторожно подсоединил его к сердцу Альберта, используя специальные нано-нити, которые буквально сшивали ткани на молекулярном уровне.
— Это невероятно, — прошептала Елена, наблюдая, как два органа становятся единым целым под действием наномашин. — Я никогда не видела ничего подобного.
— Проект «Феникс» был намного впереди официальной науки, — ответил Саян, не отрывая взгляда от своей работы. —
Последним этапом был запуск интегрированного органа. Саян ввел финальную дозу нанокрови, которая должна была активировать «двойное сердце» и интегрировать его с нервной системой Альберта.
— Сейчас узнаем, сработало ли, — сказал он, готовясь к дефибрилляции.
Первый разряд не дал результата. Второй тоже. На третьем мониторы показали слабую, нерегулярную активность.
— Еще один, — настоял Саян, и Елена снова применила дефибриллятор.
Внезапно «двойное сердце» сделало мощный, уверенный удар. За ним последовал второй, затем третий. Неравномерный, странный ритм, но определенно — биение сердца.
— У нас пульс! — воскликнула Елена, глядя на мониторы. — Нестабильный, но есть!
Саян проверил показатели и кивнул.
— Наномашины адаптируются. Интеграция проходит успешно. Теперь нужно время.
Они закрыли грудную клетку Альберта, оставив специальные дренажи для вывода лишней жидкости. Наномашины должны были продолжать работу, завершая интеграцию и восстанавливая поврежденные ткани.
— Что теперь? — спросила Елена, снимая хирургические перчатки.
— Теперь мы ждем, — ответил Саян. — И молимся, если вы верующий. Следующие 48 часов будут критическими. Если не будет отторжения или сбоев…
Он не закончил фразу, но Елена поняла. Если всё пройдет хорошо, Альберт будет первым человеком с интегрированным «двойным сердцем» — полусинтетическим органом, усиленным нанотехнологиями. Первым человеком, ступившим за грань современной медицины.
Она подошла к койке, глядя на бледное лицо Альберта. Он был подключен к десяткам приборов, мониторов, капельниц. Но, несмотря на всю эту технологию, он выглядел уязвимым, человечным.
— Выживи, — прошептала она, осторожно касаясь его руки. — Ты слишком упрямый, чтобы умереть сейчас.
В груди Альберта, под повязками и бинтами, его новое сердце — наполовину его собственное, наполовину созданное человеческим гением — делало свои первые удары, привыкая к новой реальности. Удары, которые, возможно, изменят не только его жизнь, но и будущее медицины.
А за окнами лаборатории продолжал идти черный кислотный дождь, словно оплакивая конец старого мира и рождение нового.
Глава 6: Два сердца
Альберт Харистов возвращался к жизни медленно, словно всплывая с глубины. Сначала появились звуки — писк приборов, шорох одежды, приглушенные голоса. Затем пришли ощущения — жжение в груди, сухость во рту, тяжесть в конечностях. И только потом он смог открыть глаза.
Свет был мягким, приглушенным, но всё равно резал глаза, как будто его зрачки стали чувствительнее. Он моргнул несколько раз, пытаясь сфокусировать взгляд, и постепенно различил потолок лаборатории, покрытый трещинами, которые складывались в причудливые узоры.