Мокрое сердце
Шрифт:
— Что насчет людей, которые пытались меня убить? — спросил он, делая несколько пробных шагов по комнате. — У нас есть информация?
— Дмитрий работал над этим, пока вы были без сознания, — ответил Саян. — Он может рассказать подробнее.
Журналист выступил вперед. В отличие от Саяна и Елены, которые держались профессионально, он выглядел явно обеспокоенным измененным состоянием Альберта.
— Это не ГКМБ, как мы изначально думали, — сказал Дмитрий. — У меня есть информатор в дорожной полиции. Официально это зарегистрировано как несчастный случай — потеря управления на мокрой
— Вельский? — Альберт нахмурился. — Олигарх, владелец фармацевтической империи?
— Он самый, — кивнул Дмитрий. — В последнее время «ВитаКор» активно интересуется нанотехнологиями в медицине. У них есть собственные исследования, но, судя по всему, они сильно отстают от того, что разработал доктор Тайгаев.
— И они каким-то образом узнали о нашей работе, — задумчиво произнес Саян. — Вопрос — как?
— У них есть люди везде, — Дмитрий пожал плечами. — В министерствах, в ГКМБ, в клиниках. Фармацевтическая отрасль — одна из немногих, что выжила после экономического коллапса, и Вельский использовал это, чтобы создать практически монополию.
Альберт слушал, анализируя информацию. Его мозг словно обрабатывал данные быстрее обычного, выстраивая связи и делая выводы.
— Если это Вельский, то он не остановится, — сказал он. — Такие люди не привыкли проигрывать.
— Именно поэтому мы должны быть предельно осторожны, — согласился Саян. — И возможно, нам придется сменить лабораторию. Это место могло быть скомпрометировано.
— Не сейчас, — возразила Елена. — Альберт только пришел в себя. Ему нужно время на адаптацию и восстановление. Переезд может подождать хотя бы день-два.
Альберт подошел к компьютеру, на котором отображались показатели его жизнедеятельности. Цифры и графики говорили сами за себя — его организм функционировал на уровне, далеко превосходящем норму.
— Я в порядке, — сказал он, изучая данные. — Точнее, в гораздо лучшем состоянии, чем должен быть. Частота сердечных сокращений 42 удара в минуту в покое, но эффективность кровообращения как при 70. Оксигенация крови 99 %, уровень регенерации тканей… — он вгляделся в цифры. — Это ошибка? 500 % от нормы?
— Не ошибка, — Саян подошел к нему. — «Двойное сердце» работает в полтора раза эффективнее обычного, а наномашины ускоряют естественные процессы регенерации в несколько раз. То, что у обычного человека заживало бы недели, у вас займет дни.
— Потрясающе, — пробормотал Альберт, анализируя свое состояние как врач, а не как пациент. — И страшно одновременно. Этот уровень регенерации… он не замедлится со временем?
— Должен стабилизироваться, — ответил Саян. — Сейчас наномашины работают в режиме экстренного восстановления. Когда основные повреждения будут устранены, они перейдут
— А что насчет энергии? — Альберт оторвался от монитора. — Это всё требует ресурсов. Откуда наномашины их берут?
— Из вашего организма, — объяснил Саян. — Они используют глюкозу и другие питательные вещества из крови, но гораздо эффективнее, чем обычные клетки. Именно поэтому вам потребуется больше калорий — чтобы компенсировать повышенный расход.
Альберт кивнул, пытаясь осмыслить всю информацию. Он чувствовал себя как пациент и как исследователь одновременно, изучая собственное измененное тело.
Внезапно его посетила странная мысль.
— А что если… — он запнулся, подбирая слова. — Что если эти изменения затронут не только физиологию? Что насчет сознания? Личности?
Саян и Елена обменялись взглядами.
— Мы не можем быть уверены, — честно ответил Саян. — Это первый случай успешной интеграции «двойного сердца». Теоретически, ваше сознание должно остаться неизменным. Но усиленное восприятие и повышенная активность мозга могут… изменить вашу индивидуальность. Не фундаментально, но тонкие сдвиги возможны.
— Великолепно, — сухо произнес Альберт. — Я становлюсь подопытным кроликом в собственном эксперименте.
— Вы всегда были им, — заметила Елена. — С того момента, как согласились на операцию.
Альберт посмотрел на нее, и в его взгляде мелькнуло нечто новое — признательность, которую он раньше редко проявлял.
— Спасибо, — сказал он просто. — За то, что согласились на эту безумную процедуру. За то, что спасли мне жизнь.
Елена выглядела удивленной таким прямым выражением благодарности — обычно от Альберта можно было ожидать скорее саркастического комментария.
— Я врач, — ответила она. — Это моя работа.
— И все же, — настоял Альберт. Затем, словно смутившись проявленной эмоциональности, он быстро добавил: — Хотя, возможно, это просто побочный эффект от наномашин. Внезапная тяга к сентиментальности и выражению благодарности. Надеюсь, это временно.
Дмитрий усмехнулся, а Елена покачала головой с легкой улыбкой.
— Полагаю, некоторые аспекты вашей личности полностью сохранились, — сказала она.
Альберт снова обратил внимание на странное ощущение в груди — двойной ритм его нового сердца. Это был не просто измененный орган — это было нечто большее, символ новой жизни, новых возможностей.
— Я хочу провести полную диагностику, — сказал он, возвращаясь к привычной роли ученого. — Серия тестов, чтобы оценить все изменения. Физические нагрузки, когнитивные тесты, анализы крови. Мне нужно понять, что теперь представляет из себя мой организм.
— Разумно, — согласился Саян. — Но не стоит торопиться. Даже с ускоренной регенерацией вашему телу нужно время, чтобы полностью восстановиться.
— Время — это именно то, чего у нас нет, — Альберт подошел к небольшому столику, где лежали его личные вещи. Среди них был маленький металлический контейнер с символом змеи, обвивающей кинжал. — Если Вельский охотится за технологией нанокрови, он не остановится. А теперь, когда я стал ходячим доказательством ее эффективности, я превратился в главную мишень.