Мокрое сердце
Шрифт:
— Мы можете скрыться, — предложил Дмитрий. — У меня есть контакты. Новые документы, безопасное место…
— И оставить мою работу? Моих пациентов? — Альберт покачал головой. — Нет. Я не собираюсь бежать и прятаться. Мы продолжим исследования. Но теперь с дополнительной мотивацией.
— Какой? — спросил Саян.
— Выяснить, как далеко можно зайти, — Альберт посмотрел на свои руки, которые совсем недавно были изранены и сломаны, а теперь выглядели почти здоровыми. — Если эта технология может так быстро восстановить меня, что еще она способна
Его глаза горели научным интересом и чем-то еще — решимостью, которой раньше не было.
— Это опасный путь, — предупредил Саян. — Мы всё еще не знаем всех побочных эффектов. Долгосрочных последствий.
— Жизнь вообще опасная штука, — парировал Альберт. — Особенно когда за тобой охотятся фармацевтические олигархи. Но я не собираюсь просто выживать. Я хочу понять, что мы создали. И как это может изменить медицину.
Он подошел к окну лаборатории, глядя на серый городской пейзаж за стеклом. Его восприятие, обостренное до предела, улавливало тысячи деталей — трещины на соседних зданиях, движение редких прохожих, изменения в облачном покрове.
— Кстати, я голоден, — сказал он внезапно. — Очень голоден. Как будто не ел неделю.
— Ускоренный метаболизм, — напомнил Саян. — Ваше тело расходует огромное количество энергии на регенерацию.
— Чудесно, — вздохнул Альберт. — Теперь мне придется есть за троих в мире, где даже одноразовое питание — роскошь.
— У нас есть запасы, — сказала Елена. — Я приготовлю что-нибудь питательное.
Она направилась к небольшой кухонной зоне, оборудованной в углу лаборатории.
— И кофе! — крикнул ей вслед Альберт. — Крепкий, как гравитация нейтронной звезды. Моему усовершенствованному мозгу нужен кофеин.
Дмитрий тихо рассмеялся.
— Определенно, некоторые вещи не меняются.
Альберт снова сосредоточился на своих ощущениях. Каждое движение, каждый вдох, каждый удар сердца — всё воспринималось с невероятной ясностью. Это было похоже на переход от старого черно-белого телевизора к сверхчеткому цветному изображению. Мир стал детальнее, ярче, насыщеннее.
И в центре этого измененного восприятия был неровный, странный ритм его нового сердца. Два органа, бьющиеся вместе, но не синхронно — естественный и искусственный, человеческий и технологический.
Тук-тук. Тук… тук-тук. Тук.
Альберт прислушался к этому ритму, и внезапно его посетило странное чувство. Не тревога, не страх, а своего рода… предвкушение. Как будто он стоял на пороге чего-то огромного, нового, неизведанного.
— Итак, — сказал он, поворачиваясь к Саяну. — Когда начнем следующую фазу исследований?
Саян изучающе посмотрел на него.
— Вы уверены, что готовы? Может, стоит дать себе хотя бы день на адаптацию?
— Время не ждет, — Альберт покачал головой. — А мое новое сердце, кажется, полно энергии. Было бы жаль ее тратить на простое лежание в постели.
— Тогда начнем с базовых тестов, — согласился Саян. — Проверим границы ваших новых возможностей. И, возможно… — он замялся.
—
— Возможно, начнем думать о том, как применить эту технологию для других. Если она спасла вас, она может спасти многих.
Альберт задумался. Мысль о том, чтобы использовать нанокровь для лечения пациентов, была соблазнительной. Но риски, неизвестные факторы, этические вопросы…
— Одно исследование за раз, — сказал он наконец. — Сначала я должен понять, что происходит с моим собственным организмом. Потом будем думать о расширении.
В его сознании промелькнуло видение — палаты, полные безнадежных пациентов, которых можно было бы спасти с помощью этой технологии. Люди, от которых отказалась система, получающие второй шанс.
Двойное сердце в его груди сделало необычно сильный удар, как будто откликаясь на эту мысль.
— Что-то не так? — заметил его реакцию Саян.
— Нет, — Альберт покачал головой. — Просто… адаптируюсь к новой реальности. К жизни с двумя сердцами.
В этот момент Елена вернулась с подносом, на котором стояла большая тарелка с чем-то, напоминающим рагу, и кружка дымящегося кофе.
— Ваш обед, доктор Харистов, — сказала она, ставя поднос перед ним. — Высококалорийный, богатый белками и питательными веществами. И кофе, которым можно растворять металл.
— Идеально, — Альберт взял кружку и сделал глоток. Крепкий, горький вкус взорвался на его языке, вызвав каскад сенсорных ощущений. — Боже мой… это… потрясающе.
— Кофе? — удивилась Елена.
— Вкус, — пояснил он. — Я словно чувствую каждый нюанс, каждую нотку. Как будто раньше я пил размытую, блеклую версию настоящего кофе.
— Обостренные вкусовые рецепторы, — кивнул Саян. — Часть общего улучшения сенсорной системы.
Альберт начал есть, и каждый кусок был откровением. Текстуры, ароматы, вкусы — всё воспринималось с невероятной интенсивностью.
— Если так воспринимается простое рагу, — сказал он между глотками, — я боюсь представить, что будет с настоящими деликатесами.
— Возможно, нам придется научить вас заново воспринимать пищу, — заметила Елена. — Как и многое другое.
Альберт кивнул, продолжая есть. Его разум уже планировал серию экспериментов, анализов, тестов. Научное любопытство брало верх над личными опасениями или страхом.
«Двойное сердце» продолжало биться в его груди своим странным, асинхронным ритмом. Ритмом, который теперь определял его новую жизнь.
Тук-тук. Тук… тук-тук. Тук.
Жизнь с двумя сердцами только начиналась.
Глава 7: Пробуждение
Возвращение в Городскую больницу № 4 спустя неделю после аварии шокировало персонал. Альберт Харистов, который по всем медицинским отчетам должен был быть либо мертв, либо прикован к постели на долгие месяцы, вошел через главный вход, как будто ничего не случилось. Лишь внимательный наблюдатель мог заметить несколько свежих шрамов на его лице и более прямую осанку.