Мокрый мир
Шрифт:
– Как ты узнал, что они пошли туда?
Он постучал пальцем по виску.
– Это - одна из вещей, о которых мне рассказали протеины.
– Один из них?
– спросила Тай.
– Значит, это закодированная информация?
Он состроил пренебрежительную гримасу.
– Процесс кодирования информации - штука сама по себе слегка не взаправдашняя и представляющая собой своеобразный метод "проб и ошибок". Уржеры с Мастака были способны закодировать целую симфонию, полное собрание сочинений Чубася и рецепт шоколадного торта в протеины, которые я ввел в себя. Но наши маленькие
– Скорее, они просто дилетанты - но полагаю, свою задачу они выполнили.
– Какую?
– спросила Тай, явно начиная злиться от его недомолвок.
Доктор завернул за угол и направился к главной площади.
Тай и Кэнди бежали, чтобы не отстать от него.
– Они хотели расшевелить всех нас, заставить злиться, действовать инстинктивно, - объяснил он.
– Это помогает подавить наш разум, нашу свободу воли. Мне кажется, что они всё ещё экспериментируют, всё ещё пытаются выработать подходящие протеины, подходящие связи РНК, чтобы хорошенько нас связать. О!
– он взглянул на Кэнди.
– Напомни мне, когда-нибудь еще использовать эту фразу. На чем я остановился? Ах, да, - он принялся рассуждать, - я думаю, они просто тестировали нас - нас, то есть не выдр. Они месяцами практиковались на выдрах и сейчас уже, наверное, идеально приноровились вязать их по рукам и ногам, в смысле, лапам. Дрянь, которую они ввели в Марту - и которую я ввел в себя - довольно проста: несколько инициирующих химикатов, капелька тупости, чуток ярости и крупица прожорливости. О, и кое-какие картинки.
– Картинки? Чего?
Доктор достиг самого центра площади и внезапно остановился, резко повернувшись кругом.
– Болота, вода, выдры - банальные фотки из отпуска. И очень милая открытка вашего старого города.
– Поселения? Зачем?
– Я думаю, они любопытные, - прошептал он.
– Много хотят знать.
– Склизкие существа? О поселении?
– О нас и о том, что в поселении. Помните, Кол сказал, что они хотят наш разум? Хороший разум полезен только в случае, если имеет перед собой цель. Если используется для решения проблем. Итак, нам нужно поразмышлять над тем, какие же проблемы могут иметься у "склизней". Если мы сумеем быть на шаг впереди, если сумеем их переиграть, тогда, возможно, у нас появится шанс остановить их. Что в сером здании, кстати - ближайшем к берегу, в том, вокруг которого они с таким интересом сновали, когда я пробегал мимо?
Тай нахмурилась.
– Ты имеешь в виду... блок технического обслуживания?
– Да уж, звучит не очень впечатляюще, - пробормотал он.
– "Блок технического обслуживания". И что же такое, этот "блок технического обслуживания", если попроще?
– Там хранились все планы Воскресенска, оттуда контролировались все системы энергоснабжения и связи. Своего рода - нервный центр.
– А...
– загадочно произнес Доктор.
– Так-то лучше: нервный центр. Более того, думаю, он заслуживает заглавных букв. Нервный Центр! И восклицательный знак.
– Ну и зачем выдрам понадобился блок техниче...
Тай остановилась и закатила глаза, когда Доктор поднял палец и бровь.
–
– устало сказала она.
– Без понятия.
– И чем же, - сказала Тай, упираясь руками в бедра, - нам с ними воевать?
– Одним из величайших универсальных инструментов, который когда-либо создавала эволюция, - Доктор усмехнулся и замолк, явно надеясь, что кто-нибудь придумает ответ. Но все молчали.
– Полагаю, - сказал он в конце концов, - ирония того факта, что я говорю о человеческом мозге, от вас обоих ускользает.
Тай и Кэнди посмотрели друг на друга.
– Ну, правда, - вздохнул он, - я попусту трачу свое остроумие на вас люди, совершенно попусту.
Марта почувствовала, как плетеный шар в её руках опять дернулся, когда существо внутри еще раз переместилось. Тусклый лунный свет, просачивающийся сквозь крышу гнезда выдр, осветил его. Оно было размером с кулак и похоже на бесформенную кляксу. Марта мгновенно сообразила, что между ним и склизкой тварью есть какая-то связь.
– А не детеныш ли это?
– сказала она шепотом.
– Детеныш склизкого существа!
Выдры пищали и щебетали, а некоторые держали друг друга за лапки, словно для взаимной поддержки.
– Сломанный, - сказал один - тот, что с серым пятном на ухе.
– Сломанный главный.
Марта не поняла. Он болен? Именно потому им и удалось его поймать?
– Слушайте, - сказала она твердо, - спасибо за ваши попытки показать и объяснить. Но я не уверена, что мне, по-вашему, нужно с ним сделать.
– Сделать сломанный, - сказала выдра.
– Сделать сломанный.
Остальные подхватили, и через секунду в унисон скандировали эти слова.
Марта вздохнула, положив шар на пол у коленей. Она - непонятно почему - начинала ощущать раздражение от этой полу-речи, с помощью которой выдры общались с ней.
– Вы хотите, чтобы я сделала это ещё более сломанным?
– спросила она, указывая на покачивающийся шар.
– Главный, - сказал тот, что с пятнистым ухом.
– Сделать сломанный.
Только тогда до неё внезапно дошло: выдры хотели, чтобы она сделала то, что они не могли. Они хотели, чтобы она сделала "главного" - родителя этой сущности в корзине - сломанным.
Они хотели, чтобы она убила его.
Мардж Хэддон чувствовала себя так, словно медленно тонула.
Каждый вздох давался с трудом и вызывал боль, будто она вдыхала патоку. А все окружающие предметы поблекли и расплылись, как вид из залитого дождем окна.
И что-то еще сидело в ее голове.
Она попыталась сосредоточиться - попыталась вспомнить, как она сюда попала. Где вообще это место. Повсюду вокруг нее стояли здания, завязшие среди грязи - заброшенные, покосившиеся дома, которые выглядели знакомо, но странно. Она изо всех сих старалась сконцентрироваться на них, чтобы понять, что они из себя представляют. Но шепчущие голоса где-то в голове продолжали отвлекать ее, и понимание от нее ускользало. Видения воды, чувство голода и раздражительность впивались в грани ее сознания, как злые маленькие псы, требующие внимания.