Мол “Северный”
Шрифт:
— Как же он мог рассказать Денису, когда тот по-английски ни бум-бум? — усмехнулся Витя.
— А потому, что, кроме иностранных языков, есть еще… — Алеша запнулся,
— ну, детский язык, что ли… международный… Майк показал Денису, как самолет кружил над «Мони». И теперь мне все понятно.
— Мне по крайней мере ничего непонятно, — упирался Витя.
Алеша тряхнул головой. Он любил спорить, умел спорить, голос его тогда звенел, логика доводов была несокрушимой. Обычно Витя был его постоянным противником. Схватились они и теперь.
— Да, все понятно. «Мони» имело особое задание.
Витя презрительно хмыкнул.
— Чтобы отвлечь подозрение, на случай встречи с советскими судами, команда «Мони» решила прикинуться браконьерами, вылавливающими бревна. На самом деле они этим не занимались, а захватили бревна с собой. Помните, Майк должен был поливать их; словно они только что вытащены из воды?
— Это еще не факт, — твердил Витя. — Майк мог все наврать. И напрасно Алеша Карцев превращается в пламенного барристера, адвоката морских пиратов, и пытается их выгородить.
— Выгородить? — возмутился Алеша. — Их не выгораживать, а загораживать надо. Хочешь знать, что такое «Мони»?
— Умираю от любопытства.
— Это плавучий радиомаяк.
— Ох, ты! Это зачем же?
— Судно «Мони» проникло в Баренцево море и давало радиопеленг самолетам, которые перелетали прямо через Северный полюс. Понимаешь? Вот почему один из них… опознавательные знаки-то замазали!.. сделал над «Мони» круг и полетел обратно…
— Не долетел, — мрачно вставил Федя.
— До Северного полюса самолеты шли по радиомаякам знаменитого айсберга… нашли такой огромный айсберг, который крутится на одном месте… Только это не айсберг, а Земля Санникова, которая туда уплыла. Об этом Федя еще давно догадался. Оттуда самолет и поднялся. Ну вот, а после полюса им нужен был радиомаяк в наших водах. Понятно?
— Нет доказательств, — упрямился Витя. — На судне не нашли никакой специальной радиоаппаратуры.
— Станут они тебе ждать. Они ее утопили, как только «Лейтенант Седов» пустился в погоню, — так и резал ответами Алеша.
— Мальчики, надо сейчас же рассказать об этом дяде Саше, — предложила Женя.
— Алеша, ты… ты… — так и не смогла выговорить ни слова Галя.
Женя порывисто отвернулась. Слезы брызнули у нее из глаз.
— Ты чего? — искренне удивился Витя.
Женя не смотрела на брата.
— Мне стало жалко Фединых папу и маму… — сказала она. — Ну, не приставай… не надо…
Через полчаса дядя Саша докладывал ребячью гипотезу капитану, который с кряхтеньем облачался в парадный китель, чтобы съехать на берег.
— Любопытно придумано, занятно! — заявил капитан, с хитрецой поглядывая на гидролога. — Учесть, конечно, и такую догадку надобно. Вчера оно могло бы показаться именно так. Холодная война, провокация… ненависть… и все прочее, что людей разделяло… А по мне, лучше бы и не так оно все было!.. Скажем, бревна просто ловили. И, пожалуй, полезнее не назад, а вперед заглядывать… в Завтра. А коли так, то дружба ребят с маленьким американцем куда ценнее. Всем им жить в будущем: и нашим и американцам… И чтоб не плавали в морях ни браконьеры, ни тайные маяки!..
— Да, им жить в будущем, — повторил гидролог.
— Хоть
— В будущее, — подсказал дядя Саша.
Старик крепко пожал полярнику руку.
Оба они вышли на палубу, чтобы опуститься на катер, который сначала доставит капитана на берег, а потом гидролога на ту сторону Двины, к вокзалу.
…На перроне — оживление, сутолока, беготня. А вон и ребята! Стоят кучкой около вагона и галдят на всю платформу. Конечно, и Федя с ними, провожает своих товарищей, первых в жизни. Ребята увозят с собой меховые куртки, полученные от капитана. Жарко им в мехах, а снять не хотят. Еще бы! Они выглядят на перроне такими заправскими полярниками.
— Дядя Саша! Дядя Саша! — Ребята увидели Александра Григорьевича, окружили его.
Все, все тут!.. Рослый Денис совсем парнем стал за этот рейс. Толстый, румяный Витя, честное слово, еще больше потолстел!.. Вот Алеша, тот похудел и заметно вытянулся. Глаза у него прежние, яркие. Девочки, черненькая и беленькая. Обе мечтательницы, но для одной романтика в борьбе, победе, подвиге а для другой — в красоте и поэзии, в красках и звуках… Вот и Федя! Он один «помолодел», если о нем так можно сказать. Стал разговорчивее и что-то детское, еще недавно дремавшее, проснулось теперь в нем. Останется в Архангельске, будет учиться в мореходке.
— Ребята! — скомандовал дядя Саша. — А ну-ка! Построиться!
Ребята охотно выполняют команду. На правом фланге Денис. С ним рядом Алеша, потом Витя, Галя, Федя — все по росту. С краю самая маленькая — Женя.
Пассажиры и провожающие, проводники и носильщики с любопытством смотрят на выстроившихся ребят в меховых куртках, на полярника, принимающего этот «парад юных туристов».
Кто-то мчится по перрону, расталкивает людей. Слышатся недовольные возгласы, замечания. И вдруг рядом с маленькой Женей в строй становится еще один мальчик.
Майк!
Но никто из ребят не выкрикнул его имени, только скосили в его сторону глаза и улыбнулись.
Дядя Саша тоже сделал вид, что так и должно быть.
— Ребята! От имени командования ледокольного корабля «Лейтенант Седов»…
Федя и Женя поменялись местами. Федя быстро переводит Майку слова дяди Саши:
— …объявляю вам от имени командования корабля благодарность за образцово проведенное путешествие и хочу, чтобы в каждом из вас родилась Мечта! И знаю я, приведет вас эта Мечта снова в Арктику.
Раздался свисток кондуктора.
— Вольно! — скомандовал дядя Саша.
Тотчас его окружили, потянулись к нему маленькие руки. Дядя Саша пожимал эти руки и чувствовал, что комок подкатывается у него к горлу и влага застилает глаза.
Ребята один за другим вскакивали на подножку. Девочки уже прильнули к оконному стеклу. Денис, Алеша, Витя теснятся в тамбуре, проводник сердится на них. И Федя вскочил на подножку! Верно, задумал проводить ребят до первой станции. Надо бы остановить его, да не поднимается рука. А из соседнего вагона высовывается рыжая головенка.