Мол “Северный”
Шрифт:
Федор с удовольствием раскурил трубку.
Сначала они ехали в турбобиле, который девушка взяла в первом попавшемся гараже по абонементу. Управляя машиной, она объяснила, что в газовой турбине сгорает не бензин, а сжатый водород. Получающиеся при этом пары воды не загрязняют воздух.
Потом они, сдав машину в гараж под мостом, бродили по улицам. Федор сказал, что высотные здания поднимаются над городом, как башни Кремля. Девушка назвала их «дворцами высоты».
Федор признался, что Москва каждый раз кажется ему и неожиданно
Девушка поймала его на этом. Значит, он не впервые в Москве!
— И все же я покажу вам то, чего вы не видели, — пообещала она, совсем не рассердившись. — А вы расскажете… о себе.
И Федору пришлось говорить… И о том, как пришлось ему однажды в тяжелом рейсе заменить умершего старика капитана, и о том, как трепало шлюпку после кораблекрушения в Охотском море, и о сжатии льдов, и о чужих городах, шумных портах, знойных странах.
Словом, девушка с чисто женским искусством выведала все о нем, ничего не рассказав о себе.
— И вам хочется узнать, какая я? — лукаво спросила она. — Давно-давно я читала фантастический рассказ. Люди далекого будущего собираются в Хрустальном дворце, сильные мужчины и красивые женщины. Стена тает в воздухе, и зал удваивается. Видны люди, собравшиеся на другом конце земного шара. Все смеются, все счастливы. Один из них поднимает тост…
— За людей минувшего, — подсказал Федор.
— Которые в грохоте бурь боролись и строили будущее.
— Все встали, а одна девушка заплакала…
— Ей было жаль, что она не жила в то время когда приходилось сражаться, жертвовать собой… свершать великое.
— К счастью, вы родились раньше.
— Да! И хочу многого!
Моряк покосился на спутницу и запыхтел трубкой.
— А вот и наш почти Хрустальный дворец, — смеясь, сказала девушка. — Здесь мы встретим человека, который действительно хочет свершить великое.
Молодые люди стояли перед грандиозным крытым стадионом, построенным на берегу Москвы-реки.
Девушка повела моряка на трибуны.
Через все поле к низкому солнцу, светившему через стеклянный свод, тянулась золотая дорожка. Она шла по зеркальной поверхности льда.
Намеренно не замечая изумления Федора, девушка сказала:
— Говорят, что светлая дорожка ведет к счастью. А ведь каждому кажется, что дорожка идет от него.
— У тех, кто рядом, дорожка общая… — сказал Федор.
Девушка пристально посмотрела на него.
— Летом здесь каток, — сказала она, — а зимой — футбольное поле. И самое любопытное, что летом замораживают лед, а зимой нагревают помещение одни и те же… холодильные машины. Вы никогда не слышали об «отоплении холодом»?
— Слышал, — сказал моряк и добавил: — Лена.
Девушка загадочно улыбнулась.
— Сейчас я вам покажу человека, который построил эти машины.
И она потащила его к раздевалке спортсменов. Федор теперь шел за ней неохотно.
Конькобежцы один
— А вот и он! — воскликнула девушка.
К ним катился статный, худощавый молодой человек одних лет с Федором. Он посмотрел на моряка и равнодушно отвел глаза, потом неожиданно резко затормозил около спутницы Федора, обнял ее за плечо рукой, притянул к себе и поцеловал в висок.
— Спасибо, Жень, что пришла, — сказал он и легко покатился по льду.
Федор спокойно раскуривал трубку, и лишь огонек спички предательски дрожал.
Громкий голос объявил по радио:
— В первой паре бегут: Карел Лоума (Чехословакия) и Алексей Карцев (Москва).
Моряк усмехнулся и пошел за своей спутницей на трибуну.
Конькобежцы уже стояли на старте. Оба согнулись в поясе, отставив ногу назад. Выстрел.
Федор так ничего и не сказал девушке, которая назвала себя Леной. Она же, сидя на месте, словно забыла о его существовании, подалась вперед, напряженная, взволнованная.
Вначале ближе к бровке был Алексей Карцев. Потому он и вышел вперед.
Федору удалось раскурить трубку. Сердце у него колотилось. Неужели он так переживает соревнование… или еще какая причина?
— Он догоняет его, догоняет! — схватила Федора за руку девушка.
Чех на прямой обошел Карцева и повел бег. Федор перестал курить, не спуская глаз с отставшего бегуна. Наконец он посмотрел на свою соседку и сказал:
— Лена!
Она не отозвалась. Тогда он уверенно сказал:
— Женя!
Она закивала головой и опять вцепилась в руку Федора. У нее были тонкие и холодные пальцы.
Там внизу, на льду, кто-то шел впереди, кто-то догонял. Стадион то замолкал, то гудел.
Федор старался не дышать. Тонкие пальцы согрелись от его руки.
Стадион ахнул. Женя обернулась к Федору, раскрасневшаяся, чуть смущенная.
— Он все-таки проиграл… Но все равно молодец! Ведь, конструируя машины для стадиона, он дал слово состязаться здесь на летнем льду, а добиться этого не так легко. Пойдемте, теперь я вас познакомлю.
— Вновь? — спросил Федор.
Девушка рассмеялась,
— Со мной же вы знакомились вновь?
— С Леной?
— Надо знать, что девушки любят называть себя чужими именами… Наблюдаешь, как из прикрытия, — и она снова рассмеялась.
Пробирались между скамьями, задевая за колени сидящих. Наконец спустились на ледяную дорожку, на которой недавно встретили Алексея.
Теперь Алексеи вышел из раздевалки переодетый. На нем был сшитый с некоторым шиком, — видно, он любил хорошо одеваться, — светлый костюм спортивного покроя, воротник рубашки с изящной небрежностью расстегнут. Движения его порывисты, словно он с трудом сдерживал рвущуюся изнутри энергию. Направляясь к Жене, он заглянул в лицо Федора.