Молчаливая исповедь
Шрифт:
— Никогда бы не подумал, что ты докатишься до ограбления автоматов, — добродушно парировал он.
— И ничего я не грабила! Этот придурок сожрал мои монеты и ни черта не выдал! Я просто пыталась вернуть свои деньги! — Она хотела что-то объяснить ему, но, увидев его усмешку, осеклась.
— Я тебе верю. У тебя честное лицо. И оно всегда было таким, — добавил он, прикоснувшись рукой к ее щеке.
Это было мимолетное прикосновение, но за те мгновения, когда его ладонь прижималась к ее щеке, она почувствовала не только тепло его руки: она
— Предлагаю закрыть тему. Позволь отвезти тебя туда, где ты сможешь купить сколько угодно этой самой кока-колы. — И он вышел из машины.
Пока он собирал на земле рассыпанные монеты и закрывал автомат, она не спускала с него глаз. Джефф Мюррей и в самом деле стал очень привлекательным: он двигался с плавной мужской грацией, свойственной человеку, тренированные мышцы которого легко подчиняются его воле.
Через минуту Джефф уселся в автомобиль и они выехали с автозаправочной станции.
— Долго ты собираешься пробыть в нашем городе? — спросил он, чтобы завязать беседу.
— Пару месяцев, — неуверенно ответила она.
Она пока не могла предугадать свое будущее из-за его явной неопределенности — время еще не пришло. Два дня назад, выходя из своего офиса в «Техкоре», Лоретт чувствовала одно лишь облегчение, так как покидала мир всеобщей оголтелой до изнеможения работы по двенадцать часов в сутки без выходных. В конце концов, и она имеет право на личную жизнь. Только вот для чего?
«Впереди еще целое лето, чтобы ответить на этот вопрос!» — настойчиво убеждала себя Лоретт. Обернувшись, она смотрела через стекло автомобиля, когда Джефф гнал его по Главной улице, и отметила, что кое-что в облике улицы все же изменилось, но в основном он остался прежним. Сводчатая галерея у видеосалона была построена совсем недавно, а фонтан, возле которого торговали содовой, — в начале пятидесятых. У мебельного магазина появился новый фасад, но им по-прежнему владела семья Райли. Да и чугунные газовые фонари красовались здесь с конца прошлого века...
— Ну вот и приехали. — Джефф направил автомобиль по дорожке к стоянке.
Лоретт бросила на него тревожный, испытующий взгляд.
— Но ведь это же полицейский участок!
— Знаю. Уже одиннадцать вечера, все рестораны и магазины закрыты, а у нас есть прохладительные напитки, — объяснил он, открывая ей дверцу.
Они вошли в участок через задний вход.
Внутри Лоретт осмотрелась: зеленые металлические Шкафы для досье, деревянные столы, дверь, которая могла вести в подземелье с тюремными камерами... Большая просторная комната явно не отличалась домашним уютом, но вполне соответствовала своему назначению.
Широким шагом Джефф подошел к холодильнику, достал две банки с содовой, вскрыл и передал одну ей.
— Присаживайся, Этти.
Она села на стул перед его столом, а он опустился
Лоретт мелкими глотками пила содовую, стараясь не смотреть на мужчину напротив, но это ей никак не удавалось: трудно было оторвать от него взгляд. Ей хотелось получше разглядеть человека, которого она когда-то очень хорошо знала. Где же кончается в нем тот забияка-тинэйджер и начинается этот чужой мужчина? Голос его несомненно погрубел, в речи явно прослеживался местный акцент, но он показался ей очень приятным. Джефф сидел спокойно, не дергаясь, как когда-то, когда был шаловливым мальчишкой, которому очень нравилось носиться по полям и купаться в ручье.
— Наверное, нам нужно повспоминать о нашем прошлом, — сказал он с улыбкой, медленно растягивая слова. — Чем ты занималась последние двенадцать лет?
— Я поехала в Стэнфорд. Окончив университет, получила работу в Калифорнии, в Саннивейле, на фирме, выпускающей компьютеры. С тех пор там и нахожусь. — Чуть заметно улыбнувшись, она добавила: — Ну, во всяком случае, была там до позавчерашнего дня.
Он поднял на нее глаза.
— Ты бросила работу?
Кивнув, она сделала еще глоток.
— Гм... — Джефф сцепил пальцы на плоском животе. — Я слышал, что ты была замужем. — Он внимательно, не отрываясь смотрел на нее.
— Да, была, но теперь я в разводе. — Лоретт решила больше не распространяться на эту тему. — Ну а ты — женат, или, может быть, что-нибудь в этом роде?
— Нет, не женат. — Искорка дьявольского веселья промелькнула в его глазах. — Но готов рассмотреть любые предложения.
— Как я поняла, тебе удалось преодолеть прежнюю робость в общении с девушками, — заметила Лоретт, улыбаясь, и вдруг ощутила накатившую волну удовольствия от намека на чувственность в его словах... а может, в полуулыбке или напрягшемся, словно пружина, теле...
— Что-то не припоминаю, чтобы я был особенно робок даже с тобой! — возразил он.
— Да, конечно, только не со мной! — согласилась Лоретт. — Для тебя я всегда была просто другом. — Все это очень огорчало ее, когда она училась в школе. — Только, гм, с девушками «рано созревшими» ты был таким косноязычным: я до сих пор помню, как ты путался в словах при разговоре с Мэри Джейн Райли.
Мэри была вполне зрелой девушкой с пышной грудью, а мать Лоретт приходила в ужас от ее желания носить бюстгальтер.
— Ну и как поживает Мэри Джейн?
Он равнодушно пожал плечами.
— Она вышла замуж за какого-то парня из Кентукки и уехала. Но давай-ка лучше поговорим о тебе! У тебя есть на примете какая-нибудь другая работа?
— Боюсь, что нет. — Она горестно улыбнулась. — Правда, я даже не уверена, придется ли вообще какая-нибудь работа мне по вкусу, но с компьютерами я, кажется, тоже разошлась навсегда. Думаю, надо как следует поразмыслить, прежде чем обратиться в бюро по трудоустройству.