Молчаливая исповедь
Шрифт:
Захлопнув за собой дверцу и посмотрев на дом дедушки, она вновь вспомнила о проблеме с винокурней. Подождав, когда Джефф отъедет, она отправилась на поиски деда. Он закрывал банки с блестящей янтарной жидкостью. Крепкие пары алкоголя пропитали весь окружающий воздух.
Когда она вошла, дед резко вскинул голову. Он замахал на нее руками, словно она была паршивым цыпленком, разрывающим коготками землю на его цветочной клумбе.
— Я не желаю тебя здесь видеть!
Не обращая внимания на его протесты, Лоретт плотно
— Я знаю, что ты не желаешь меня здесь видеть, и знаю почему. То, чем ты здесь занимаешься, называется подпольным изготовлением алкогольных напитков, и если ты немедленно не прекратишь гнать самогон, тебе грозят крупные неприятности. — Ей, конечно, было неловко читать нотации своему семидесятилетнему деду — ведь в прошлом всегда он бранил ее за дурные поступки. Но она твердо стояла на своем.
Старик недовольно ворчал:
— Почему бы мужчине немного не выпить, если ему этого очень хочется, ведь он же не продает напитки на сторону!
Поджав губы, она разглядывала скопище банок и бутылок.
— Во-первых, я считаю незаконным изготовление спиртного при любых обстоятельствах. Кроме того, я никогда не поверю, что все это ты заготовил только для себя.
— Большую часть. Я совсем немного отдаю друзьям. — Встретив ее непреклонный взгляд, он признался: — Ну, они мне немного за это платят, конечно, но только для того, чтобы покрыть затраты, ты ведь понимаешь!
Резко отвернувшись, он возвратился к своему занятию, к своим крышкам. Его прямая, негнущаяся спина свидетельствовала об ослином упрямстве. Лоретт в отчаянии всплеснула руками:
— Дедушка, ты же занимаешься незаконным делом! Ты отдаешь себе отчет в том, что будет, если тебя поймают за этим?!
— Меня никто не поймает.
Он взял в руки следующую крышку.
— Ах не поймают?! А знаешь ли ты, что сегодня здесь был полицейский?
— Полицейский?! — Резко выпрямившись, он уставился на нее, потом взъерошил свои седые волосы, и они встали дыбом.
Она кивнула.
— Да, полицейский! Он стоял вон там, возле двери сарая. Если бы мне не удалось увести его отсюда, он наверняка бы обнаружил твой подпольный заводик.
— Тебе удалось увести его? — Лицо его сразу просветлело: он явно одобрял ее действия. — Славная моя девочка!
Она закатила глаза от дикого раздражения:
— Дедушка, пообещай мне, что ты с этим покончишь!
Дед мрачно почесал затылок.
— Говоришь, он стоял возле двери сарая?
— Да, именно там, в нескольких шагах от нее, — для пущей убедительности она даже показала рукой.
— В таком случае у меня небольшой выбор, — процедил он сквозь зубы.
— Конечно! — радостно подтвердила Лоретт.
— Какой стыд... — Голос его стих на жалобной нотке.
Когда Лоретт выходила из сарая, она слышала, как он за ее спиной что-то ворчал по поводу гибели свободного предпринимательства в этой проклятой стране.
Кэти Дарнелл выглядела почти так же, как и в школьные времена, когда пользовалась репутацией веселой заводилы. Она до сих пор оставалась такой же заводной блондинкой и весила чуть больше, чем тогда, когда запросто садилась на шпагат. Кэти встретила Лоретт у двери своего комфортабельного современного дома, обняла ее и, отступив на шаг, принялась с улыбкой разглядывать.
— Ты, конечно, была поздно распустившимся цветком, но зато теперь выглядишь просто замечательно! — подытожила она наконец.
— Спасибо. Ты тоже превосходно выглядишь.
— Входи. Дети гостят у бабушки, так что весь Дом в нашем распоряжении, можем всласть поболтать.
Она проводила ее в гостиную, где стояла кленовая мебель, украшенные позолотой диван и стулья.
— Садись вот сюда, в это кресло, в нем очень удобно. Сейчас принесу нам кофе.
Кэти вышла, но через минуту вернулась с подносом, на котором стояли кофейник, кувшинчик со сливками и вазочка с сахаром.
— Ты такая красотка, что просто глаз радуется! Я не видела тебя целую вечность.
— Да, с того времени, когда мне было семнадцать, — согласилась Лоретт, поднося ко рту чашечку черного кофе.
Целый час они обменивались друг с другом новостями о своих старых приятелях.
Наконец Кэти назвала имя Джеффа.
— Джефф Мюррей все еще здесь. Насколько я помню, он тебе всегда нравился. Он у нас теперь шеф полиции, — сообщила она.
— Не странно ли, что он никогда не уезжал из Локэст-Гроува? — словно невзначай заметила Лоретт.
— Нет, уезжал. Джефф был полицейским в Мемфисе целых семь лет. — Кэти, изогнув брови, задумалась. — Мне кажется, он даже был детективом. — Она пожала плечами. — Я в этом не разбираюсь. — Так или иначе, в Мемфисе он получил семь медалей. Я помню, что читала о нем в газете.
— Когда же он вернулся? — спросила Лоретт скорее из сугубо личного интереса.
— Его в Мемфисе ранили. По-моему, ему прострелили ногу или еще что-то, — небрежно бросила Кэти. — Иногда он все еще прихрамывает.
— Ах вон оно что! — Лоретт вдруг почувствовала, что у нее как-то странно заныло под ложечкой.
— Кроме того, городской совет обратился к нему с просьбой приехать на работу в Локэст-Гроув: мистер Пейтон как раз собирался на пенсию, и нам нужен был человек с большим опытом работы в полиции. — Кэти, пригладив свои белокурые волосы, вдруг спросила: — И долго ты собираешься пробыть в городе?