Молчание Апостола
Шрифт:
МакГрегор невольно усмехнулся:
– За вычетом «макета» все верно. И разве этого знания недостаточно?
– Тебе виднее. В конце концов, ты у нас верующий католик.
– Что ты имеешь в виду? Какая разница, верующий я или нет?
Эли погладила его по руке.
– Не сердись, дорогой. Я о том, что путаница возникает не только с Иерусалимом.
Артур задумался, потом кивнул.
– Ты права. Мы знаем, что Иерусалим – не тот Иерусалим. Раз.
Эли загнула мизинец и продолжила:
– Голгофа –
И она загнула безымянный палец, вопросительно взглянув на Артура.
– Ну, все так, – неуверенно произнес он. – Что у тебя еще не складывается?
– Вот что: мы знаем, что царица Елена начала строительство нового Иерусалима по карте Августа потому, что обнаружила под храмом Венеры пещеру Гроба Господня. Он и строила город с таким расчетом, чтобы Гроб Господень оказался в городской черте.
– Верно, – кивнул МакГрегор.
– Ну а что же с Гробом Господним? Он – настоящий? Или тоже, прости за неделикатность, муляж?
– Хм-м-м… – Артур нахмурился. – Этого мы пока что не знаем. Возможно, узнаем тогда, когда у нас в руках будет «Крифиос».
– Но мы уже знаем, чем был Крифиос.
– Чем же? Поделись? Я, например, пока не знаю.
– Три свитка пергамента. Один – карта Августа-Елены, второй и третий – текст.
– Именно, – кивнул Артур. – Текст. О чем он повествует? Возможно, в нем и коренится разгадка.
Они увидели Джеймса издалека. А подойдя ближе, заметили его влажные глаза и слегка подрагивающие губы. Артур, подойдя к верному слуге, крепко обнял его и, похлопав по спине, спросил:
– Ну, как твои дела, дружище?
– Мои прекрасно, сэр, подлатали меня на все сто. Но из-за вас, сударь, я страху набрался. Особенно когда Розетти рассказал мне, в какие переделки вы попадали. Живи вы дома, в Шотландии, ничего подобного не произошло бы.
– Но тогда я не встретил бы мадемуазель Бернажу.
– Тоже верно. Как ваше драгоценное здоровье, мэм? Сдается, вы стали еще красивее с тех пор, как мы в последний раз виделись.
Эли, приподнявшись на цыпочки, чмокнула Джеймса в щеку.
Уже устроившись в салоне «Роллс-Ройса» она выдохнула, словно после тяжелой работы и, нырнув в мини-бар, воскликнула:
– Ура! Мы дома, виконт!
– За это необходимо выпить! – заявил Артур, принимая из рук Эли пузатую бутылку бренди. – Сможете потерпеть до Ланселот Плейс, мистер Робертсон? Вы все-таки за штурвалом?
– С такими пассажирами, сэр, я готов терпеть до самого Эдинбурга! – отозвался Джеймс, плавно отчаливая от бордюра.
– Как поживает наша дражайшая Салли? – поинтересовался Артур, опрокинув пару унций крепкого ароматного напитка.
– Как всегда, на боевом посту, – рапортовал дворецкий. – И на ужин все ваши любимые блюда, от грибного супа до заячьего рагу. Салли! Таких поваров, сэр, нынче не сыщешть на всем белом свете.
– За исключением… –
– …Шотландии!
– Да, сэр, – отсмеявшись, продолжал Джеймс. – Так что Салли наша на посту. Но вот горничная ваша, Лилит, из отпуска так и не вышла. И ни письма, ни записки от нее не было.
– О Лилит мы поговорим позже, старина.
– Значит, вы о ней что-то все-таки знаете?
– Кое-что – пожалуй, – сказал МакГрегор. – Хотя и далеко не всё.
Уже в особняке, поднявшись в столовую, Артур расцеловал в обе щеки раскрасневшуюся от удовольствия Салли, и прошел в ванную, где долго и тщательно мыл руки. Выйдя оттуда, он обратился к дворецкому:
– Джеймс, старина, будь так добр: принеси ту книгу в библиотеку. И захвати с собой самый острый нож. Или скальпель – где-то у нас должен водиться и такой инструмент.
Робертсон поклонился и исчез, через пару минут появившись в библиотеке с тонкой книгой в кожаном переплете и скальпелем в руках.
– Ужин ведь стынет, сэр, – огорченно произнесла Салли вслед направившемуся в библиотеку Артуру, но тот лишь рассеянно кивнул.
Пристроившись у письменного стола, Артур и Эли раскрыли «Библию в изложении для детей», после чего МакГрегор осторожно поддел скальпелем край кожи, приклеенной к тонкому картону. Пройдя по всей длине проклеенного шва, он сунул в щель два пальца и, пошевелив ими, вытащил три листка пергамента, один из которых был сложен вдвое. Он развернул сложенный листок на стекле, покрывавшем письменный стол, и аккуратно разгладил пергамент рукой.
– Это она! – воскликнула Эли.
– Она? – недоуменно переспросил дворецкий. Все это время он, казалось, стоял не дыша, словно в ожидании какого-то чуда. И сейчас, когда чудо произошло, Джеймс Робертсон силился понять, в чем же оно заключается.
– Да, Джеймс, это она, – подтвердил девятый баронет МакГрегор. – Это карта Иерусалима, которая послужила царице Елене основой для воссоздания древней столицы на новом месте.
– Вы говорите о святой равноапостольной Хелене, сэр?
– Абсолютно верно, старина. О матери святого Константина Великого и строительнице Иерусалима.
– Прошу прощения, сэр, – дворецкий был взволнован, однако дорыться до истины ему хотелось, – но ведь Иерусалим был построен царем Давидом. Об этом даже в самой этой книжке написано.
Эли незаметно дернула Артура за рукав. Он едва заметно кивнул.
– В книжке этой написана правда. Но всей правды столь тонкая книжица и не могла бы вместить. Ты согласен?
– Конечно, сэр. Да и кто я такой, чтобы не верить вам? Но Боже мой, ведь я всюду таскался с этой книгой, читал ее и за едой, и… А ведь к этому листку прикасались руки великой христианской святой!