Молчание леди
Шрифт:
Они ответили хором:
— Нет, Белла, мы справимся.
— Как мне кажется, — добавил Джон, — мы просто не сможем перенести присутствие другого человека, кто бы он ни был. Мы справимся, по крайней мере в течение некоторого времени. Не волнуйтесь, Белла, мы перераспределим обязанности.
— Как трогательно было со стороны мистера Трэвиса прислать венок из ветвей остролиста, — заметил Карл, на что Белла ответила:
— Он хороший человек, этот мистер Трэвис, и настоящий джентльмен.
К всеобщему удивлению, а особенно к удивлению Беллы, в этот вечер впервые за много месяцев Рини спустилась в подвал, чтобы помочь матерям управляться с детьми.
Постояльцы часто обращались к мужчинам с просьбой сыграть что-нибудь, но после смерти Энди они этого больше не делали.
Бомбардировки Лондона практически не прекращались; вряд ли можно было найти хоть один район, в котором бы не возвышались остовы разрушенных зданий, или хоть одну улицу, где не было бы руин. Ковентри, да и многие другие города лежали в руинах, а в Ливерпуле и Плимуте разрушения были значительными. Количество потопленных кораблей увеличивалось; еды становилось все меньше. Казалось, война никогда не закончится. Однако были и такие города, которые ни разу не подверглись бомбадировке. Были и такие, типа Херефорда, которые бомбил всего один самолет, имея конкретную цель, например фабрику, изготовлявшую военную амуницию. Однако дух нации, лидером которой был премьер-министр Уинстон Черчилль, оказался несгибаем.
Когда в Англию прибыли американские войска, Белла видела, как многие девушки и женщины весьма достойного поведения словно сошли с ума; и все это под предлогом того, что эти мужчины должны чувствовать себя здесь как дома…
Однажды, а было это 6 июня 1944 года, весь флот перебросил объединенные войска союзников через Ла-Манш, и через несколько месяцев немцы были изгнаны с оккупированных ими территорий Франции, Голландии, Бельгии и скандинавских стран. Союзники начали побеждать, но ценою страшных потерь.
И только 8 мая 1945 года закончилась кровопролитная война в Европе. День, когда наступил мир, стал праздником и был назван Днем Победы. Русские, англичане, американцы и французы одержали победу, и повсеместно начались масштабные восстановительные работы. Но еще оставались японцы, которых тоже нужно было победить. Однажды американский летчик сбросил бомбу, и эта единственная ужасная вспышка уничтожила и опустошила один из японских городов. На этом война была окончательно завершена, но наступила эра ядерного оружия.
13
В тот день, когда в Европе закончилась война, практически все население Англии танцевало на улицах, ведь люди слишком много пережили вместе. И вот война уже в прошлом, но многие грустили оттого, что больше нет тех, с кем им хотелось бы танцевать.
В двух домах Беллы и во дворе тоже было веселье и танцы: ее парни снова, собравшись вместе, играли джиги и вальсы, а также все песни, о которых их просили…
Но радость — это состояние, которое не может длиться долго. Все вернулось на круги своя: нужно было восстанавливать и ремонтировать здания; нужно было искать работу. Не каждый мужчина, возвратившись с военной службы, обнаруживал, что его рабочее место сохранилось за ним. Во многих случаях были приняты новые люди. На заводах и фабриках зачастую рабочие места мужчин заняли женщины, причем они выполняли работу за меньшую плату.
Белла полагала, что вскоре кровати в ее доме больше не будут нужны, и она обсудила перспективы со своими ребятами.
— Поживем — увидим, — сказал кто-то из них. — Есть отдельные комнаты, они всегда пользуются спросом. Молодые люди, только что поступившие на работу,
— Мне здесь не нужны бродяги, я хочу сказать — настоящие бродяги. Вы, парни, не были бродягами. Вы были людьми, потерявшими в жизни все, но в этом-то и вся разница. Другие становятся бродягами по собственному выбору.
— Не волнуйтесь, Белла, не думайте об этом. Сколько вы позволите нам жить здесь, столько мы и проживем.
— Ох, ребята, я смогу позволить вам жить здесь и дальше. Уж это я могу вам обещать. Если возникнут проблемы, мы тогда переделаем помещения соседнего дома в отдельные комнаты.
— Это хорошая мысль, Белла.
В течение приблизительно шести месяцев после окончания войны все спальные места в подвальных помещениях оставались занятыми, причем в основном одинокими мужчинами, которые не смогли найти более дешевого, но хорошего места для ночлега, поэтому все это время домочадцам Беллы хватало забот. Когда спрос стал снижаться, мужчины освободили большую комнату в соседнем доме и переделали ее. Затем они занялись уборными и умывальнями, и не только отремонтировали их, но и обложили стены кафелем. К 1947 году стало меньше людей, которым требовался ночлег на одну ночь, поэтому было принято решение перестроить оба подвала, начиная с соседнего дома, в комнаты на двоих, причем в каждой из комнат планировалось оборудовать такую роскошь как умывальник.
Люди верили, что карточки вскоре отменят, не позднее чем через год после окончания войны. Но нет, карточки сохранились, существовал и черный рынок.
В таких условиях и протекала жизнь в ночлежке Беллы вплоть до 1950 года. Белле исполнилось шестьдесят лет, и ее самочувствие соответствовало возрасту. Всем ее парням, как она продолжала их называть, было уже за пятьдесят. Джо и Карл были чуть моложе остальных, а Рини, как предполагала Белла, было около пятидесяти. Белле так и не удалось узнать, сколько Рини было лет, когда та впервые появилась у нее. Она только могла предположить, что ей исполнилось тогда двадцать девять или тридцать. Как ни странно, лицо Рини почти не изменилось, возможно, из-за хрупкого строения костей черепа. Но кожа натянулась и стала бледнее. Однако больше всего в дорогой девочке, как Белла продолжала ее называть, ее временами беспокоила обретенная Рини привычка часами сидеть, глядя в пространство перед собой. Иногда она начинала часто-часто моргать и плотно сжимала губы, как это обычно делают, пытаясь вспомнить что-то. И еще кое-что тревожило Беллу: Рини стала меньше есть. По мнению Беллы, ее тело, скрытое все той же одеждой, было похоже на скелет. Зимой пришлось снова пригласить доктора Харла, потому что легкие Рини были в очень плохом состоянии. И хотя Рини терпела его присутствие, она старалась без крайней необходимости не смотреть на него.
Доктор Харл ничего не сказал Белле о необходимости проконсультироваться с врачом, который мог бы заняться лечением ее рассудка, но Белла считала, что мистер Трэвис, скорее всего, поговорил с ним об этом. Она подумала, что, как ни странно, единственным мужчиной, в присутствии которого Рини оставалась абсолютно спокойной, был Карл. Иногда она даже подавала ему руку или нежно похлопывала его по рукаву. Это случалось, как заметила Белла, когда сама она ругала Карла за то, что тот делал свой обход, как она это называла, более двух часов. Однажды она сказала ему: