Молчание посвященных. Эффект бумеранга (сборник)
Шрифт:
Метлоу достал коробку с хирургическими инструментами и, сделав на голове Сарматова небольшой надрез, поместил в него крошечную пластиковую горошину.
– Представляешь, Рич, этот парень года два назад без всякой анестезии десантным ножом развалил мое гангренозное плечо и вытащил из него здоровенный кусок свинца, – сказал он, покрывая свежий разрез бактерицидным клеящим составом.
– Такое невозможно. Без анестезии вытащить пулю? – не поверил Корвилл.
– Анестезия была. Лошадиная доза чистого
– И ты остался жив?
– Как видишь, – засмеялся Метлоу.
– Жаль, Джордж, что во вьетнамских джунглях Джон не служил в нашем взводе, – с нескрываемым уважением посмотрел на Сарматова Корвилл.
– Жаль, что теперь ему предстоит действовать в джунглях в одиночку. Ты что, Джон? – вскинулся Метлоу, увидев побледневшее лицо Сарматова.
Тот повернул к нему глаза, на которых закипали слезы.
– Я помню это… Алана Хаутова, Ваню Бурлака помню… Еще Сашку Силина… Тебя помню, Джон… Ты сказал про шило, то есть про спирт, и я вспомнил…
– Все вспомнил? – склонился над ним Метлоу.
Тот покачал головой:
– Нет, только пещеру… Что стало с моими ребятами? Они остались живы?
– К сожалению, нет. Хочешь услышать, как это было?
– Я должен все вспомнить сам. До конца сам… Чип нормально встал? – резко возвратился к реальности Сарматов.
– Встал… Это последняя разработка штатовской «Силиконовой долины». В моем офисе всегда будет известно твое местоположение. По крайней мере, пока ты будешь находиться в Гонконге. Как быть дальше – решит мой шеф.
– Нет, Джордж, и дальше буду решать я, – качнул головой Сарматов. – Я сам выбираю свой путь, и никто не должен нести за меня ответственность.
– Зачем твоей заднице проблемы? – вздохнул Корвилл. – Жизнь прекрасная штука, Джон, даже тогда, когда твоя память спит.
– Каждый должен идти по предназначенному ему пути, мистер Корвилл! – сухо ответил Сарматов и добавил: – На причале я кивну вам, когда начну работать, а сейчас копам-китайцам придется поставить на мою физиономию пару «блек айз».
– Пару фингалов, говоря по-русски, – уточнил Метлоу.
– Проблема в том, что эти «блек айз» уже сегодня будут обсуждаться в каждой портовой таверне, – хмуро бросил Корвилл.
– Прекрасно, мистер Корвилл, – обрадовался Сарматов. – Тогда мне придется несколько усложнить задачу сержанту Бейли.
– Чем меньше Бейли и копы-китайцы будут знать, тем для дела лучше…
– Не уверен, мистер Корвилл, совсем не уверен. Я подышу свежим воздухом, а вы нарисуйте мне подробный план причала и прилегающих к нему городских кварталов. И не забудьте вызвать на причал побольше копов.
– Зачем?
– Шума будет больше.
– Ты профи, Джон! – восхитился полицейский комиссар. – Можно подумать, что ты всю жизнь ходил по лезвию бритвы.
– Когда-нибудь я непременно вспомню,
Корвилл вздохнул, принимаясь за план причала.
– Признаться, по мне, оцепить бы весь причал спецназом и надеть на всех арабов браслеты.
– Нет, – замотал головой Сарматов. – Более удобного случая засветить сатанинскую фабрику может не представиться.
Полицейский катер, зарываясь носом в пенные валы, с трудом карабкался с волны на волну, брызги холодной соленой воды окатывали сидящего на носу Сарматова. Углубившись в какие-то размышления, он не замечал смотрящих на него из двери каюты Метлоу и Корвилла.
– Между нами, несмотря на его хороший английский, на англичанина, даже бенгальского англичанина, он мало похож, – кивнул на него Корвилл. – Не для полицейского протокола, Джордж, – кто же он?
– Он русский офицер, – положил ему руку на плечо Метлоу. – Говорю это тебе, потому что знаю: Рич Корвилл всегда умел держать язык за зубами…
– Без вопросов… А ты не находишь, что хватит с него жить в обнимку со смертью? Коли он русский, почему бы ему не отправиться в Россию? У него там, наверное, есть семья, близкие.
– Там его ждет приговор военного трибунала.
– Изнасиловал кого или ограбил? – нахмурился Корвилл.
– Фараон несчастный, – стукнул его по затылку Метлоу. – Он всего лишь хотел помочь своей стране выкрутиться из дерьмовой ситуации в Афганистане.
– Удалось?..
– Похоже, это уже никому не удастся… Но, заметь, однажды он не стал забирать жизнь у американца Джорджа Метлоу, тоже оказавшегося по уши в дерьме.
– Что его остановило?..
– Христианская мораль и офицерская честь, Рич.
– Значит, он не из КГБ?
– Неважно, откуда он. Ему можно верить, Рич, это я тебе говорю, твой боевой друг Джордж Метлоу.
– О'кей, – кивнул тот и, подумав, добавил: – Только пусть он и впредь остается Джоном Карпентером, англичанином, родившимся в Пакистане. Так проще будет для него и для полицейского комиссара Корвилла.
– Я всегда знал, Рич, что ты стоящий парень…
Через лобовое стекло «Мерседеса» просматривалась часть порта с пришвартованными к пирсу океанскими лайнерами: большая стоянка автомобилей, причалы полицейских катеров и богатых яхт. У въезда на причал вдоль ограждения контрольного пункта лениво прохаживались двое полицейских, уткнувших носы в воротники теплых форменных курток.
Доктор Юсуф озабоченно повернулся к сидящему на заднем сиденье Махмуду:
– Их долго нет. Может, причалили в другом месте?
– Китайцы с джонок сообщили бы об этом, – затягиваясь кубинской сигарой, невозмутимо ответил тот. – Наберись терпения, брат Юсуф.