Молчание сонного пригорода

Галеф Дэвид

— Нет, неправильно. Из колючек, ракушек и зеленых лягушек. А из конфет сделаны девочки. — Алекс втрое растянул последнее слово.

— Может быть. Но некоторые мальчики тоже очень славные. Хочешь сыграть в игру?

— Давайте. У вас есть «Монополия»?

— Нет. Извини.

В коллекцию детских вещей Теда входило не много игр, так как в его детстве игр тоже было мало.

— Может, в костяшки?

Тед печально покачал головой. Алекс был недоволен:

— Во что же мы тогда будем играть?

Тед задумался над вопросом. Он знал несколько восхитительно скверных игр, одну под

названием «Сосал-ка», а у другой не было даже названия, он сам с собой играл в нее в Темнице. Нет, они не подойдут — во всяком случае, не сейчас. Завоевать доверие ребенка, всегда говорил Заглот, и тогда можно делать все, что угодно, — правда, может, он сам не знал, о чем говорит. Да и все они. Если б хотя бы половина из того, что рассказывал Сперминатор, соответствовала действительности, он бы уже отсиживал двадцатилетний срок за решеткой. От одной только мысли об этом у Теда снова закружилась голова. Какого черта он возится с мальчишкой, подобранным на катке? Даже сейчас он еще мог остановиться, проводить ребенка до двери и сказать, что это все было ошибкой. «Ну и задница», — сказал бы Полпинты, потому что он всегда так говорил. Но если он остановится сейчас, какое этому можно дать объяснение? «Мальчик сказал, что хочет есть, вот я и отвел его домой и накормил ужином. Он плохо катался на роликах, и я дал ему персональный урок».

Он посмотрел на Алекса, который ждал, когда они будут играть. Мальчик наклонился вперед, его свежие ягодицы слегка напирали на стул, бледные руки лежали на столе, как предложение. Как он может упустить такой подарок судьбы, который запросто свалился ему в руки — или может свалиться в любой момент. Но никто в эти сказки не поверит.

— Мы хотели играть, — напомнил Алекс.

— Да, верно.

Может, вспомнить что-нибудь из детства. Но каждый раз, когда он окунался в черные водовороты прошлого, он начинал тонуть. И у него мутилось сознание. Он попытался сосредоточиться на каком-то безмятежном времени, возможно после ухода отца, на чем-то, что было в салоне красоты. Он скучал, и тетя развлекала его во время перерыва. Может, в «дикого детеныша»? — хотя, пожалуй, не стоит так называть.

— Ладно, — сказал он Алексу. — Когда-нибудь играл в «зверей»?

Алекс поднял свои идеальные брови:

— По-моему, нет. Как в это играть?

Тед наклонился, чтобы быть на уровне Алекса:

— Сначала я изображаю животное. Я рычу или мычу, может быть, хожу, как оно ходит. Потом…

— Потом я должен догадаться, что это за животное, — я знаю эту игру! — Алекс захлопал в ладоши. — Только она называется не «звери», а «дикий детеныш».

— Ты ее знаешь?

— Конечно. Чур, я первый изображаю.

— Конечно, как хочешь.

Может быть, им стоит придумать какую-нибудь систему штрафов. Первый, кто трижды проиграет, будет жертвой.

Но Алекс уже подпрыгивал вверх-вниз и почесывал подмышки. Он что-то бормотал, и у него задралась рубашка.

— Это легко. Шимпанзе.

Алекс кивнул со счастливым видом, оттого что его поняли, но и немного разочарованным, оттого что его так быстро разгадали.

— Моя очередь, — заявил Тед, думая, что надо начать с чего-нибудь легкого.

Он сложил руки по бокам, стал хлопать ими и издавать лающий

звук вроде «орк-орк». У Алекса был озадаченный вид, тогда Тед сложил руки так, чтобы они больше походили на ласты, и заковылял, шаркая, на коленях. Через секунду он обхватит мальчика и притворится, что так задумано в игре.

— Ты тюлень! — закричал Алекс, вскакивая на ноги. — Опять моя очередь.

Он опустил голову, а руки переплел и вытянул перед головой. Поворачиваясь к Теду, он издал удивительно громкий звук, похожий на «хррт, хррт». Тед почесал голову. Но потом Алекс стал водить по полу сложенными руками, и Тед улыбнулся:

— Понятно, ты слон. Теперь опять я.

Игра уже начала надоедать ему, она казалась слишком детской для них обоих. Пора ее заканчивать, может быть, загадать что-нибудь действительно трудное. Он вытянул шею, глядя поверх кухонных шкафов и ступая на негнущихся ногах и руках.

— А звуки? — через секунду сказал Алекс.

Тед снисходительно улыбнулся и продолжал вытягивать шею, одновременно покачав головой.

Алекс нахмурился:

— Так нечестно.

Тед уступил и согнул шею в сторону стола, над которым на крючке висело полотенце для посуды. Он открыл рот и взял полотенце, как пучок листьев. «Господи, какой у тебя большой рот. Засунь туда голову».

— По-моему, вы что-то неправильное делаете. Кто это?

— Сдаешься? — Тед улыбнулся лошадиной улыбкой.

— Нет. — Алекс помолчал. — Ладно, сдаюсь.

Тед размашисто прошагал вперед, нагнулся, сунув нос во впадину между плечами и шеей Алекса. Он высунул язык и долгим движением облизал нежный отросток шеи.

Алекс втянул голову в плечи и попытался оттолкнуть Теда.

— Кого вы изображаете?

Вместо ответа, Тед вывернул шею, потянувшись к нижним листьям. Он взял в рот край серой футболки Алекса, оттянув ее от упругого живота. Он опустил голову еще ниже и сунулся в пах мальчика. Там едва пахло свежим потом.

— Эй, хватит! Я же сказал, что сдаюсь!

Алекс взялся за уши Теда, как за рукоятки, и стал тянуть большую голову, прижатую к нему. Он замолотил по полу босыми ногами, но ничего не добился, как персонаж мультфильма, который бежит все быстрее, но не двигается с места. Наконец Тед позволил ему оттянуть себя в сторону, голова Теда лежала на полу, и он снизу вверх смотрел на мальчика, как на победителя. Алекс поставил одну ногу на грудь Теда и надавил.

— Отстаньте — и скажите, кого вы изображали.

— Я-то? — Тед неохотно откатился. Просто забавы, никакого вреда, может быть, потом еще сыграем. Он широко раскрыл рот. — Жирафа.

— Не-а.

«Тайная половая жизнь жирафов. А раз ты проиграл, конец тебе настал».

Алекс уставился на зверя.

— И вообще мне надоело в это играть. А что десерт?

— А что десерт?

— Вы сказали, что у вас есть что-то на десерт.

— Ну, может, печенье.

Настоящий вопрос заключался в том, сколько еще это может продолжаться. И как это закончить. Но пока он отыскивал полупустую коробку печенья с кремом и с восторгом смотрел, как Алекс не без труда отколупывает два слоя печенья, чтобы слизать между ними крем. Когда мальчик почти закончил, у Теда уже было готово несколько вопросов.