Молчание ягнят (др. перевод)
Шрифт:
30
Клэрис Старлинг сидела на краешке кровати в номере мотеля, не сводя глаз с черного телефонного аппарата. Сидела уже целую минуту после того, как Крофорд повесил трубку. Волосы у нее спутались, казенная ночная рубашка перекрутилась на талии. Сон был краткий и неспокойный. Ощущение такое, будто ей со всего размаху двинули ногой в живот.
Прошло всего три часа с тех пор, как она ушла от доктора Лектера, и два — как они с Крофордом закончили составление сводных данных для сравнения с диагнозами заявителей в медицинских центрах. За то короткое время, что она спала, доктор Фредерик Чилтон ухитрился завалить все дело.
Сейчас Крофорд за ней заедет. Надо быть готовой. Надо думать только
Черт возьми. Черт ВОЗЬМИ. ЧЕРТ ВОЗЬМИ. Вы же ее убили, доктор Чилтон. Ты убил ее, доктор Дерьмячья Морда. Лектер много еще чего знает, и я могла это выяснить. А теперь все пропало. Все пропало. Все впустую. Если Кэтрин Мартин всплывет, я заставлю тебя на нее посмотреть. Слово даю. Забрал у меня это дело. Стоп. Нужно сейчас же заняться чем-нибудь полезным. Прямо сейчас. Сию минуту. Что я могу сделать прямо сейчас? Сию минуту? Привести себя в порядок.
В ванной — разные сорта мыла в бумажной обертке, шампунь, лосьон, крем и небольшой набор швейных принадлежностей; в хороших мотелях хорошо заботятся о постояльцах.
Встав под душ, Старлинг, словно во вспышке молнии, увидела себя малолеткой, несущей полотенца, куски мыла в бумажной обертке и флаконы с шампунем матери. Она работала в мотеле горничной. Когда Клэрис было восемь лет, туда повадилась ворона, одна из стаи, прилетавшей в их затхлый городишко вместе с резким и пыльным ветром. Ворона эта приноровилась таскать мелкие вещи с тележки горничной. Тащила все, что блестит. Терпеливо ждала удобного случая, а затем усаживалась на тележку и принималась копаться среди множества вещей, необходимых для уборки. Иногда ей приходилось совершать аварийный взлет, и при этом она непременно гадила на чистое белье. Как-то раз одна из уборщиц швырнула в ворону отбеливателем, нимало ее не испугав. Только белая россыпь пятен покрывала с тех пор иссиня-черные перья птицы. Черно-белая ворона всегда следила за Клэрис, дожидаясь, чтобы девочка отошла от тележки — отнести что-нибудь нужное матери, когда та мыла ванную. Именно в дверях такой ванной мать и сказала, что Клэрис придется уехать от них и жить в Монтане. Потом мать отложила полотенца, которые держала в охапке, села на край кровати и прижала Клэрис к себе. Старлинг до сих пор снилась эта ворона, а сейчас привиделась особенно четко, она даже и подумать не успела — почему вдруг? Рука сама собой поднялась — швырнуть чем-нибудь, а затем, оправдывая неожиданный жест, проследовала ко лбу и убрала с него мокрую прядь волос.
Оделась она очень быстро. Брюки, блузка, шерстяная безрукавка, короткоствольный револьвер удобно устроился под мышкой в своей плоской, словно блин, кобуре, подсумок со скорозарядным устройством — на поясе с противоположной стороны. С пиджаком надо бы поработать. Шов на подкладке сильно потерся. Ей необходимо чем-то занять себя. Занять себя, чтобы остыть. Она взяла из ванной швейные принадлежности и подшила подкладку. Некоторые агенты вшивают шайбы в полы пиджака, чтобы они легче откидывались; надо будет тоже так сделать…
В дверь постучал Крофорд.
31
С точки зрения Крофорда, разгневанные женщины выглядят вульгарно. Волосы на затылке яростно торчат перьями, лицо в пятнах, молнии не застегнуты. Все неприглядные черты вылезают наружу, словно под увеличительным стеклом. Старлинг и тут не изменила себе: она выглядела прекрасно, хотя зла была как черт.
Крофорд чувствовал, что вот сейчас ему может открыться в ней нечто неожиданное, некая правда.
Она стояла на пороге; из открытой двери на него пахнуло влажным теплом и ароматом хорошего мыла; постель была аккуратно застелена покрывалом.
— Что скажете, Старлинг?
— Я скажу — черт бы его побрал, мистер Крофорд. А вы что скажете?
Он
— Кафе на углу уже открыто. Идемте, выпьем кофе.
Утро было мягкое, совсем не похожее на февральское; они шли мимо больницы, и солнце, все еще низко стоявшее на востоке, ярко-красными лучами озаряло ее фасад. Джефф медленно следовал за ними в служебном фургоне, им было слышно, как потрескивают там рации. В какой-то момент он протянул в окно Крофорду телефонную трубку, и тот очень коротко с кем-то поговорил.
— А я могу подать иск на Чилтона за то, что он препятствует исполнению закона?
Старлинг шла чуть впереди, и Крофорд видел: на щеках у нее напряглись желваки, когда она, задав этот вопрос, замолчала.
— Нет, ничего не выйдет.
— Ну а если он угробил Кэтрин, если она погибнет из-за него? С каким удовольствием я вцепилась бы ему в физиономию… Не отправляйте меня назад, в Академию, мистер Крофорд. Позвольте и дальше заниматься этим делом.
— Два условия. Первое. Если я вас оставлю, то вовсе не для того, чтобы вы вцепились Чилтону в физиономию. Этим займетесь позже. Второе. Если я задержу вас надолго, вас отчислят. Это будет стоить вам нескольких лишних месяцев. Академия никому не делает поблажек. Я могу только гарантировать, что вас возьмут обратно, но это — все. Место для вас будет, это я обещаю.
Она тряхнула головой, высоко подняв подбородок, затем снова потупилась, но шага не замедлила.
— Наверно, такие вопросы нельзя задавать начальству, невежливо, но — у вас неприятности? Сенатор Мартин… Она может здорово вам напортить?
— Старлинг, мне через два года уходить на пенсию. Нашел я тело Джимми Хоффы [59] и тайленолового убийцу [60] , не нашел — я все равно должен буду уйти. Так что все остальное не имеет значения.
59
Джимми Хоффа — профсоюзный лидер, убит мафией, тело до сих пор не найдено.
60
Тайленоловый убийца — несколько лет назад в США некий маньяк стал добавлять в лекарства цианистый калий. В результате этого был ужесточен контроль за выпуском готовых лекарств. Преступника так и не поймали. Тайленол — широко распространенное в США патентованное средство от головной боли, простуды и т. п.
Крофорд, весьма осторожный в своих желаниях, знал, как хочется ему быть мудрым. Он понимал, что стареющий мужчина может уйти в этом желании настолько далеко, что в конце концов создаст свою собственную, мнимую мудрость. А это убийственно для поверивших в него молодых. Поэтому он говорил очень сдержанно и только о том, что хорошо знал.
То, о чем Крофорд говорил Старлинг на обшарпанной балтиморской улочке, он узнал в те долгие зимние рассветы, которые ему приходилось встречать в Корее во время войны, закончившейся еще до рождения Клэрис. Впрочем, о Корее он не упомянул, поскольку не нуждался в этом для упрочения своего авторитета.
— Сейчас очень трудное время, Старлинг. Используйте его с толком, и оно закалит вас. Самое трудное испытание: не дать гневу и отчаянию парализовать ваши мысли. В этом суть, от этого зависит, сможете вы руководить людьми или нет. Глупость и равнодушие бьют сильнее всего. Чилтон туп как пробка. Его чертова глупость может стоить Кэтрин Мартин жизни. Но может, и нет. Ведь есть мы, мы — ее шанс, Старлинг. Кстати, какова температура жидкого азота в лабораторных условиях?
— Температура чего? А, жидкого азота… Минус двести по Цельсию, приблизительно. Кипит при температуре чуть выше этой.