Молчание ягнят
Шрифт:
В отличие от федерального факсимильного устройства этот был подключен к системе основных главных управлений ФБР восточных штатов. Отпечатки, сделанные Старлинг, уже полностью высохли.
— Вложите их в факс — у вас более ловкие руки. Это означало, что она не имеет права испортить драгоценные карточки, и Кларис достойно справилась со своей задачей. Крофорд тем временем говорил по телефону с операторской ФБР в Вашингтоне:
— Дороти, вы подключились к системе?
Для того чтобы ускорить процесс идентификации, отпечатки пальцев мертвой девушки полетели
Если Чикаго, Детройт, Арканзас и другие районы найдут в своих картотеках идентичные отпечатки, ответ последует незамедлительно. Затем Крофорд передал снимки зубов, лица, причем верх головы Старлинг предусмотрительно прикрыла полотенцем на случай, если снимки каким-то образом просочатся в прессу.
Три работника центра криминальных расследований Западной Вирджинии прибыли из Чарлстона, когда они уже собрались уезжать. Крофорд долго жал всем руки и вручил карточки с номерами прямых телефонов.
Когда Крофорд и Старлинг уже сидели в машине, стоящий у входа Ламар дружелюбно помахал им рукой.
Вода в жестянке была еще холодной. Ламар вернулся в свою комнату и приготовил себе освежающий напиток.
Глава тринадцатая
В Восточном Мемфисе, штат Теннеси, Кэтрин Бэйкер Мартин ее лучший друг смотрели поздно ночью по телевизору в его квартире фильм и покуривали гашиш. Рекламные вставки становились все длиннее и появлялись все чаще.
— У меня есть кое-что пожевать. Хочешь маковых зерен? — спросила Кэтрин.
— Я сбегаю. Давай ключи.
— Сиди. Заодно надо узнать, не звонила ли мать. Кэтрин вскочила с дивана — высокая, молодая женщина, ширококостная, с красивым лицом и копной светлых волос. Нащупав под журнальным столиком свои туфли, она вышла на улицу.
Февральский вечер был скорее сырым, чем холодным. Легкий туман с Миссисипи — он был ей по грудь — окутал большую стоянку автомобилей. Прямо над головой виднелась бледная и тонкая, похожая на рыболовный крючок, луна.
Глянув в небо, девушка ощутила озноб. Она пересекла стоянку, направляясь к своему дому, находящемуся в сотне ярдов.
Среди множества трейлеров и лодок на тележках прямо возле ее двери припарковался коричневый фургон. Она обратила на него внимание потому, что он напоминал будку для перевозки посылок, с которой обычно прибывали подарки от матери. Она на ходу бросила взгляд на яркий фонарь. Это был включенный торшер с большим абажуром. Под ним стояло старое кресло с красной в цветочек обивкой. Эти два предмета явно предназначались для гостиной. Кэтрин Бэйкер Мартин, окинув взглядом вещи, подбежала к двери.
Всегда кто-то переезжает. Въезжает. Уезжает.
В Стоунхинд-вилледж постоянно все в движении. На окне ее квартиры шевельнулась штора, и она увидела на подоконнике своего кота — он выгнул спину и терся спиной о стекло.
Она достала ключ, но, прежде чем вставить его в замок, оглянулась. Из фургона выпрыгнул человек. При свете лампы девушка увидела, что одна рука его была в гипсе и висела на перевязи.
Выглянув через минуту на улицу, Кэтрин Бэйкер Мартин увидела, как мужчина пытается втолкнуть в кузов кресло. Поддерживая коленом, он пытался здоровой рукой затолкнуть кресло внутрь, не удержал, и груз упал на асфальт. Мужчина поставил кресло на ножки, вытер грязь с ситцевой обивки. Кэтрин вышла на улицу.
— Я помогу. — Она искренне хотела помочь человеку.
— Да что вы? Спасибо. — Голос человека был странно напряжен, по акценту она поняла, что он не местный.
Лампа на тротуаре освещала его лицо снизу, искажая черты. Фигуру рассмотреть ей удалось лучше. На нем были брюки цвета хаки в обтяжку и замшевая куртка, расстегнутая настолько, что виднелась грудь в веснушках. Подбородок и щеки были лишены даже намека на растительность и напоминали женские.
В тени отбрасываемого лампой света отчетливо поблескивали глаза. Кэтрин почувствовала на себе его взгляд. Мужчины частенько любовались ее крупным телом. Одни могли скрыть это, другие нет.
— Хорошо, — медленно проговорил он. От человека исходил неприятный запах. Кроме того, она с отвращением заметила на плечах под рукавами волосы — завитки кудрей.
Затолкнуть кресло в фургон оказалось несложно.
— Помогите сдвинуть его к переднему борту. — Он заскочил в кузов, с шумом отодвинул что-то в сторону. Они подтолкнули кресло к самым сиденьям.
— У вас четырнадцатый? — спросил он.
— Что?
— Подайте вон ту веревку, прямо под вашими ногами.
Когда Кэтрин наклонилась, он сильно ударил ее по затылку рукой в гипсе. Она в испуге закрыла голову руками, но последовал еще удар. Удары сыпались один за другим, пока она не упала рядом с креслом.
Мужчина секунду наблюдал за ней, затем стянул с руки гипс, занес в фургон лампу и закрыл заднюю дверцу. Потом отогнул воротник на кофте девушки и, подсвечивая фонарем, прочитал на этикетке размер.
— Хорошо, — вымолвил он.
Он разрезал кофту на спине, хирургическими ножницами стянул ее, связал девушке руки и перевернул ее на спину.
Бюстгальтер она не носила. Он пощупал пальцами полные груди, прикинул их вес, оценил упругость.
— Хорошо, — снова пробормотал он.
На левой груди оказался розовый след от страстного поцелуя. Он придавил пальцем засос и удовлетворенно кивнул, когда тот под легким нажимом исчез. Затем перевернул девушку и осмотрел ее голову, раздвигая густые волосы. Жесткий гипс не поранил кожу.
Двумя пальцами он нащупал на шее пульс и ощутил его биение.
— Хорошо-о-о, — сказал он.
Дорога до его двухэтажного дома предстояла довольно долгая, поэтому он решил не развязывать ей руки.
С подоконника комнаты Кэтрин кот наблюдал, как фургон отъезжает все дальше, как постепенно сливаются в одну точку задние габаритные огни.
Где-то в комнате позвонил телефон.
В темноте сверкнул огонек — сработал автоответчик. Звонила мать Кэтрин, сенатор штата Теннеси.