Молчание
Шрифт:
— В общем, нет смысла нам дальше притворяться. Господа, прошу спокойно принять тот факт, что вы проиграли войну серьезному противнику, то бишь, нам.
У Жабракова отвисла челюсть.
— Простите, нам — это кому? — поинтересовался он.
— Это неважно. Сейчас вам надо принять быстрое и единственно правильное решение — работать на нас. Тот, кто такое решение не примет, к моему сожалению, из-за этого стола уже не встанет.
Николаич с ошарашенным взглядом опустился на стул.
— Я не понял, что вы только что
Лицо Игоревича стало багровым.
— Ты, мудак, хоть понял, что сейчас ляпнул? — заревел он. — И предложил?
— Значит, именно тебя мое предложение не устраивает? — спросил Хмельницкий.
В ответ Игоревич ударил кулаком по столу.
— Нет, не устраивает!
Хмельницкий уставился в глаза Игоревича. Тот тихо зевнул и замер на несколько секунд.
— А жаль! — сказал главврач и щелкнул пальцами.
Глаза Игоревича стали медленно закрываться. Игоревич наклонился к столу, затем вскинулся и взглянул в глаза Хмельницкому.
— Ну что, не передумал? — переспросил Иван Сергеевич.
Игоревич, отрицая такую возможность, завертел головой и всем телом завалился на стол, сбив руками все, что на нем стояло.
Из кружки Жабракова вытекли остатки чая. Он мгновенно поднялся со стула и схватил Хмельницкого за воротник белого халата.
— Что это за хрень такая?! Ты что творишь, дятел?!
Хмельницкий перевел взгляд на Жабракова и уставился ему прямо в глаза. Жабраков медленно отпустил воротник, пошатнулся и, задев спинку стула, полетел на пол.
— Что за чертовщина? — прошептал он и закрыл тяжелые веки.
— Ну, а что скажешь ты, Николаич? — поинтересовался главврач у начальника мастерской.
— У меня нет другого выбора! — ответил тот. — Вы умеете убеждать!
— Что ж, хоть ты меня порадовал. Значит так, избавляйся от этих двух глупцов и отдыхай. А я ближе к завтраку найду тебе новых помощников.
— Хорошо, как прикажите, — сказал Николаич.
— Перед сном пойду и убью еще одного человека, — заявил Хмельницкий. — Я его один раз пожалел, но он не сделал из этого никаких выводов.
— И как зовут этого человека?
— Какая тебе разница, Николаич? Ты убирайся здесь и иди, ложись спать.
Магамединову и Кожало надоело играть в профессора и доцента. Они дружно уселись на полу и стали ковыряться пальцами в своих сопливых носах. Внезапно в голове Магамединова кто-то прошептал: «Тихо-тихо… спокойно…». Магамединов достал палец из носа и повернул удивленное лицо к Кожало.
— Ты слышишь этот голос? — спросил он, и его глаза стали мутными.
— Какой голос? — хихикнул Дмитрий Антонович.
В голове Магамединова вновь раздался шепот: «Тихо-тихо, все хорошо, ты просто вставай…».
— Хорошо! Хорошо! — закричал Максим Викторович. — Я встаю!
— Ну, вставай, — произнес безразличным голосом Кожало.
Магамединов не просто встал —
— Кто ты?! И зачем ты сидишь в моих ушах?! — заорал он. — Хорошо! Хорошо! Я иду!
Магамединов кинулся к двери и выскочил из кабинета.
В коридоре в этот момент собралось очень много людей: и зараженных, и не зараженных. Они проводили любопытным взглядом Магамединова.
— Хорошо! Хорошо! — бормотал он, передвигаясь по коридору быстрым шагом. — Я иду! Я иду!
На пятом этаже в одиннадцатой палате урологического отделения хилый рассказчик Егор опустился на колени возле стены, покрытой ледяной корочкой.
— И на этом ее движение не прекратилось, — заговорил он и всунул руку в стену, вокруг нее тут же вспыхнули электрические разряды. — Преодолев рубеж между третьим и четвертым этажом, — продолжал рассказывать парень, — ледяная пленка стала подниматься по стене больницы еще выше…
Глава 12
Борьба с тишиной
Тротил схватил Круглову за подбородок. Глаза его засверкали яростью.
— Три секунды тебя отделяют от смерти, — спокойным голосом заговорил он, — и ты смеешь при этом плевать мне под ноги?
Круглова не отвела взгляда от Тротила.
— Иди в жопу, шарик! — произнесла она, чувствуя, что ее начинает основательно трясти.
Тротил ухмыльнулся.
— Да я тебя сейчас разорву, как половую тряпку, — тихо прошептал он. — Кишки обмотаю вокруг твоей шеи, матку натяну тебе на голову.
Толстяк, встретившись взглядом с разгневанным качком, моментально загадил воздух ужасной вонью. Старик на всякий случай отошел от него на шаг.
На лице Жанны отразилась вся ее ненависть к Тротилу.
— Матку ты натянешь! — закричала она. — Конечно! Папку свою счас жрать будешь!
Бывшая спортсменка выскочила вперед и встала в боевую стойку. Тротил, тяжело переваривая ее слова, медленно повернулся к ней.
Жанна нанесла сильный удар ступней по его колену.
— М-мать твою!!! — выругался Тротил и осел на поврежденное колено.
— Как, понравилось, урод? — спросила его Жанна.
Круглова, воспользовавшись моментом, отскочила от Тротила в сторону.
«Надувной шарик», стиснув зубы, взглянул на Жанну. Он поднялся на ноги и тут же получил повторный удар от бывшей спортсменки по тому же колену. Уже не чувствуя боли из-за ярости, пожирающей его мозг, он с ревом бросился на нее и обхватил своими мощными руками.
— Оружие хватайте со стола! — заорала Жанка.
Тротил сделал спортсменке подсечку и повалил ее на плитку. Опустившись на колени, он нанес сильнейший удар кулаком по лицу женщины. Она сразу же закатила глаза, а под ее головой растеклась лужица крови. Со своего места сорвался худой мужчина, которого все звали Казиком. Он побежал к столу.