Молчать, чтобы выжить
Шрифт:
— Так что, Танюха, здесь нашему брату тоже не медом намазано. Дерьмо — оно везде дерьмо, хоть в России, хоть за границей.
Собеседница Эллы Черепаховой Таня согласно кивнула:
— А я никогда и не обольщалась. Это вы в России вечно думаете, что счастье там, где вас нет. А я всегда знала: счастье — штука приходящая. Главное — иметь терпение, чтобы его дождаться.
— Там можно всю жизнь просидеть, дожидаясь-то, — насмешливо ответила ей Элла.
Татьяна улыбнулась и дернула обнаженным плечиком. В отличие от
Если лицо Эллы было лицом сдобной толстушки, то Танино напоминало декадентствующую аристократку — лицо тонкой лепки, с изящно очерченными скулами и небольшими голубыми глазами, которые смотрели на окружающих с высокомерным спокойствием, словно весь мир был лишь отражением этих глаз, причем отражением не слишком удачным.
— Кстати, как твой фиктивный брак? Еще не перерос в настоящий? — деловито осведомилась Татьяна.
Элла округлила глаза:
— Ну ты даешь, подруга. Я уже три месяца как в разводе.
— Правда? — вскинула брови Татьяна.
— Ну да. Я что, не говорила?
— Не помню. В любом случае — поздравляю!
Татьяна отсалютовала подруге бокалом с вином и отпила глоток. Затем посмотрела на часики и сказала:
— Что-то твой друг опаздывает.
Элла тоже посмотрела на часы:
— Ошибаешься. Он никогда не опаздывает. У него еще есть целая минута.
— Минута! — усмехнулась Таня. — Что такое минут?
— Вот увидишь, через минуту он будет здесь. Мой друг — большой педант.
Не успела она договорить фразу, как дверь ресторанчика раскрылась, впустив высокого, темноволосого мужчину. Остановившись у двери, мужчина пробежал взглядом по залу. Элла махнула ему рукой. Он заметил это и, улыбнувшись, направился к столику Эллы и Тани.
Через несколько секунд темноволосый уже был возле столика.
— Добрый вечер, милые барышни! — поприветствовал он девушек по-немецки.
— Бернд, познакомься, это моя подруга Таня, про которую я тебе рассказывала.
Бернд Шлегель поклонился Тане.
— Между прочим, Таня — студентка престижной московской академии! — сказала Элла.
— О! Приятно иметь дело с умной женщиной. — Шлегель поцеловал Тане руку.
— А мне, — сказала Таня, — приятно иметь дело с таким галантным джентльменом!
— Что вы, Танечка, я не джентльмен — я простой бюргер.
Девушки засмеялись. Шлегель уселся за столик и махнул рукой официанту. Затем посмотрел на девушек и сказал:
— Надеюсь, никто не возражает против шампанского?
— Лично я больше люблю водку, — заявила Элла. — Но так и быть, буду пить вашу детскую
— А вы, Татьяна? — повернулся Шлегель к Тане.
— Я просто обожаю шампусик!
— Вот и славно. Шампанского, — сказал он по-немецки подошедшему официанту. — И еще пару ваших фирменных салатиков, порцию черной икры и какие-нибудь конфеты. Шоколадные, естественно.
Официант кивнул и записал заказ.
— Ну-с, — снова перешел на русский Бернд, когда официант ушел, — какие планы на сегодняшний вечер?
— Я обещала Тане, что ты покажешь ей Берлин, — сказала Элла.
— Вот как?
— А что, ты против?
— Что ты, Эллочка! Когда это я был против свидания с красивой девушкой?
— Не думаю, что это будет свидание, — с кокетливой улыбкой сказала Татьяна. — Скорее, дружеская экскурсия.
— Как скажете, красавица. Для вас я готов целый год работать экскурсоводом за бесплатно!
Через пять минут веселой, ничего не значащей болтовни на столике появилось шампанское в серебряном ведерке, салаты, икра и вазочка с шоколадными конфетами. Конфеты были в виде маленьких сердечек. Шлегель тут же достал одну, приложил к груди и изобразил пылкое сердцебиение. Девушки рассмеялись.
— А вы романтик, Бернд, — весело сказала Татьяна.
— Только в компании красивых девушек, — ответил на это немец. — Кстати, вы можете называть меня не Бернд, а просто Боря. До эмиграции я был именно Борей.
— Боря, — повторила Татьяна. — А что, мне нравится! Но тогда и вы не называйте меня Татьяной. Ненавижу этот официоз.
— Как же вас называть?
— Таня. Просто Таня.
— О’кей! Просто Таня! Знаете что? А давайте выпьем на брудершафт, а? По нашему с вами старинному русскому обычаю!
— Давайте!
Бернд достал бутылку из ведерка.
2
Спустя два дня, Бернд и Таня лежали в постели в одном из лучших отелей города и весело болтали. На полу перед кроватью стояла початая бутылка французского вина и два бокала. Бернд курил, опершись спиной на подушку, а Таня лежала на боку и ласково гладила ладонью его мускулистую грудь, поросшую густыми черными волосами.
Немец был не только высок, но и великолепно сложен. Настоящий Тарзан! Правда, волосат, как кавказец, но Тане это даже нравилось. В этом было что-то дикое и необузданное, словно она лежала в постели с могучим неандертальцем.
— Знаешь, Боря, даже не верится, что мы с тобой познакомились всего два дня назад, — задумчиво проговорила Татьяна.
Шлегель посмотрел на нее и улыбнулся:
— Да уж. Мне тоже кажется, что мы знакомы годы. До тех пор, пока мы не укладываемся в постель.
— Правда?
— Да. С тобой каждый раз как в первый.
Таня усмехнулась:
— Ты груб. Но мне это нравится. А что, я и правда так хороша в постели?
— Ты лучшая из всех женщин, которые у меня были, — заверил ее Бернд.