Молчи о нас
Шрифт:
– Мария Белова?
Внутри при упоминании знакомых имени с фамилией все сжимается.
– Да. Эксперт, проводившая экспертизы обеих картин. На документах стоят её подписи, а значит, она имеет прямое отношение к махинациям, проводимым в этой галерее.
– Что за махинации? – спрашиваю на автомате.
– Мы подозреваем, что они подменивают картины. Оригиналы забирают себе, а владельцам возвращают копии, при этом с чистой совестью выдавая заключения о том, что работа поддельная. Доказать их вину пока невозможно, так как у обоих владельцев нет документов, которые бы могли хоть как-то подтвердить
Мария Белова, галерея…
– Так, стоп, – говорю резче, чем требуется, потому что мозг пытается усердно сопоставить имеющиеся факты.
В последний раз я общался с Иваном около трех месяцев назад. Он тогда с восторгом рассказывал о том, что Маше удалось найти работу в Москве в какой-то относительно недавно открывшейся галерее. Что её зарплата в два раза выше, чем у него самого, и если так пойдёт дальше, то его дочь сможет забрать их из той дыры через каких-то пару лет. Просил встретиться с ней и удостовериться, что она в порядке, но из-за командировки я не смог. Собирался позвонить ей по приезду.
Подозрение ядовитой змеей ползёт под кожей. Каков процент того, что Мария Белова — это моя Маша? Маша, из-за которой я не приезжал в родной город на протяжении трех лет, чтобы не ворошить прошлое. Маша, своей искренностью и прямотой вывернувшая меня наизнанку. Девочка, прячущая слезы, чтобы не выглядеть слабой, но открыто признавшаяся в своих чувствах?
Перед глазами всплывает ангельский образ светловолосой девочки, из-за которой я не смог удержать себя в руках. Девочки, умеющей улыбаться так, что меня цепляло каким-то необъяснимым образом…
Да ну, бред. Это точно какая-то другая Мария Белова. Просто идиотское совпадение.
– У тебя фото есть? Этой Беловой.
В нетерпении впиваюсь в Катю глазами, одновременно переваривая полученную информацию.
– В кабинете есть. С собой не вожу. А что?
В пристальном взгляде племянницы полковника проблескивает любопытство. Она хоть и молодая ещё, а как сказал Семён Павлович, не глупая. Если что-то заподозрит, будет копать как крот, пока не доберётся до истины.
И хоть я на сто процентов уверен, что речь идёт не о моей Маше, но от перестраховки ещё никто не страдал.
– Ничего. Врага надо знать в лицо, – отвечаю и отворачиваюсь, утыкаясь в лобовое стекло сосредоточенным взглядом.
– Сейчас приедем и покажу тебе её, – прилетает с заднего сиденья, – ничего особенного. Смазливая блондинка с внешностью невинной куклы.
Тук-тук-тук… Да не может этого быть!
23
– Маш, ты сегодня выглядишь как Богиня.
Артем в который раз за вечер с нескрываемым восхищением одаривает меня комплиментом. Улыбаюсь, приподнимая бокал с шампанским.
– Должность обязывает.
К сегодняшнему вечеру действительно пришлось подготовиться с особой тщательностью. Александр Викторович потребовал строгий дресс-код для работников.
«Все обязаны выглядеть с иголочки» – было
Не так давно в галерею привезли редкие картины, с большим трудом купленные на аукционах. Владелец пожелал, чтобы это событие не осталось незамеченным, поэтому и устроил сегодня вечер открытых дверей для бомонда. Шампанское, закуски – все за счет заведения.
Легкая, классическая музыка разбавляет разговоры гостей, помогая всем пропитаться атмосферой торжества.
Женщины в красивых платьях с восхищением рассматривают работы художников конца девятнадцатого века. Мужчины, одетые с лоском, проходятся вдоль развешенных в залах картин, сдержанно кивая и то и дело останавливаясь, чтобы уточнить какие-то вопросы.
Улыбаюсь, наблюдая за всей этой роскошной атмосферой. Я так давно мечтала попасть в такую струю, что до сих пор не могу поверить в собственное счастье.
Спустя месяц после приезда в Москву уже отчаялась, так как поиски работы не увенчивались успехом. Я каждый день обивала пороги галерей. Даже пыталась устроиться в художественное кафе, но и оттуда ушла ни с чем. Везде требовались специалисты с опытом. Даже в должности гида отказывали, а я готова была хотя бы на это для начала.
Откуда взяться опыту у студентки, только закончившей университет? Не было его.
Галерея, в которой мне чудом дали должность эксперта, была чуть ли не последней в моем списке. Пришлось пообещать пройти экстерном курсы по экспертизе и атрибуции произведений искусства. Александр Викторович приставил ко мне Артема, который дотошно объяснял все нюансы. Показал и пояснил принципы работы с ультрафиолетовым и инфракрасным излучением. Научил выискивать реставрационные записи, скрытые надписи и авторские переделки.
В микроскопе я теперь быстро могу определить «объем» живописи: мазки, которые образуют фактуру изображения.
Рентгенография, физико-химические исследования – когда-то это было далеким для меня, теперь же не представляю жизни без всех этих кропотливых анализов, благодаря которым заказчик может подтвердить оригинал у него на руках или же подделка.
Но даже при всех моих познаниях картины мне доверяют далеко не все. Ельский сам выбирает для меня работы. И надо признать, не самые простые. Значит, доверяет. А это для меня очень ценно. Я всегда буду благодарна Александру Викторовичу за то, что он дал шанс неопытной студентке, приехавшей покорять столицу. Поверил в меня, при этом очень строго прогнав по всем азам истории, которые я знала на зубок, благодаря тому, что последние несколько лет не отрывалась от учебников. Собственно, это и стало причиной того, что директор галереи дал мне шанс. Если бы я провалила хотя бы один вопрос, меня бы и его лишили.
– Добрый день, Мария, – отрывает меня от размышлений Дмитрий Сергеевич, коллекционер, часто наведывающийся в галерею.
– Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич, – вежливо улыбаюсь мужчине.
– Замечательный сегодня вечер. Столько новых произведений у Вас.
– Это правда. Только люди с большой душой истинно ценят искусство.
– Спасибо за тонкий комплимент. Мария, я хотел бы пригласить Вас куда-нибудь поужинать, как Вы на это смотрите?
– Благодарю, но пока вынуждена отказать. Все мое свободное время занимает работа.