Молчи, Россия, молчи! Полиция не дремлет
Шрифт:
Все подскочили к окну.
– Это не избиратели! Вечно вы напутаете!
– Это наряд полиции…
– Так зачем же целая толпа?
– Чтобы не допускать давки и беспорядка от скопления избирателей.
– Скорей бы уж они скоплялись, – с мучительной тоской в глазах прошептал председатель.
– Идет, идет! – закричал один из членов, смотревший в окно.
– Кто идет? Где?..
– Штатский какой-то… Наверное, избиратель.
– Сюда идет?
–
Далеко где-то ухнула пушка.
– Двенадцать часов! – сказали члены комиссии, вынимая часы. – Да и тощища же!
– Идет, идет! Еще один идет.
– Сюда?
– Нет, кажется…
– Крикните ему.
Член комиссии распахнул окно, перевесился на улицу и закричал:
– Эй, как вас… Молодой человек! Господин избиратель!! Сюда, здесь! Здесь урны. Пожалуйте! Не бойтесь – полиция вас не тронет. Заходите!..
– Идет?
– Нет, – сказал член комиссии, откидываясь в комнату. – Махнул рукой, крикнул что-то и пошел дальше. Странный человек!
Один из членов пожал плечами, подошел к телефону и позвонил:
– Барышня… Что? Нет, мне никакого номера не надо… Скажите, барышня… У нас сегодня 21 число? Что? Наверно? Благодарю вас. Вы, барышня, вероятно, слышали или читали, что выборы на сегодня назначены? Что? Действительно, на сегодня? Благодарю вас!
Он отошел от телефона и сказал:
– Выборы сегодня. Это бесспорно.
– Идет! – сказал член у окна.
– Кто идет?
– Дождь.
– Господа, – сказал председатель. – Я немножно вздремну, а если кто придет – вы меня разбудите.
– Ладно. А я пойду скажу городовым, чтобы они наловили штук десять избирателей, да притащили сюда.
– Слушайте… Законно ли это?
– А что же делать. Не пустовать же урнам, в самом деле… Да, ведь, мы и не будем задерживать пойманных. Отберем бюллетени и сейчас же отпустим.
– Ведут, ведут! – закричал экспансивный член, стороживший у окна.
– Кого ведут?
– Избирателей!
Несколько городовых вошли, стуча сапогами и ведя под руку каких-то испуганных упирающихся людей.
– Успокойтесь, – ласково сказал председатель. – Вам дурного не сделают… Сколько всего? Шесть человек? Да зачем же вы, ребята, дам хватали? Три дамы здесь. Извините, сударыни… Вы можете идти. А вы, молодой человек… Здравствуйте! Как поживаете? Сколько вам лет?
– Чичирнадцать.
– Маловато. Можете идти… Впрочем… Эй, слушайте! Через одиннадцать лет приходите… Не забудете? Пожалуйста. А вы кто такой?
Один из пойманных упал на колени и сказал, простирая руки:
– Ваше благородие! Это не я!.. Это Лукашка Хромой!..
– Что такое?.. Какой Лукашка?
– Хромой! Это они вчерась торговку
– Черт знает, что!.. Какой-то беглый. Уведите его. А вы кто, господин? Не желаете ли кого-нибудь избрать в Думу?
Последний из приведенных, мещанин в толстом картузе, хитро прищурился и сказал:
– Нет-с. Не желаю-с!
– До почему же?
– А вот – потому-с. Знаем мы, что это значит – избрать.
– Да что же вы такое знаете? Это очень просто: подписываете бюллетень, и по удостоверении личности, опускаете вот сюда.
– Да-с? Подписываете? Опускаете? Ха-ха-ха! Знаем мы эти штуки… Попадались!
– Может, вы что-нибудь другое думаете! Господи! Что же мы, жулики какие, что ли?
– Нет-с, зачем же такое слово… А только знаем мы это. Учены часто… Ваше благородие! Отпустите вы меня… Ей-Богу. Что вам нужно? Три, пять рублей на приют какой-нибудь дам, а больше – верьте совести – не могу.
– Уходите! Бестолковая вы голова.
Председатель вздохнул и устало опустился в кресло.
Сгущались ранние петербургские сумерки.
– Идет, идет!
В комнату вошел мастеровой, снял благоговейно шапку и перекрестился.
– Драсте. Не опоздал? Сапожники мы.
Все встрепенулись.
– А-а!.. Молодой человек! Здравствуйте.
Председатель подошел к нему и долго тряс его руку.
– Очень, очень вам благодарны, что зашли. Садитесь, пожалуйста. Вы курите?
– Мерси. Курну.
– Ну, как ваши дела?
– Сапожники мы.
– Бюллетень захватили? А то, без бюллетеня, трудно исполнять гражданский долг.
– Сполнять-то я – сполню. А только кого писать?
Избиратель вынул бюллетень, положил палец на нижнюю губу и задумался.
– Писать могу – кого хочу?
– Конечно! Это дело вашей совести.
Избиратель взял перо и написал кривыми буквами:
– Григориваныч Набойкин. Видали? Могу я Набойкина выбрать, а?
Председатель улыбнулся.
– Конечно, можете. Кто же это такой? Я о таком не слышал.
– Это я-с!
Он попрощался, взял у председателя еще пару папирос и, прищелкнув пальцами, вышел.
Пробило девять часов.
Председатель встал, потянулся и сказал:
– Окончены выборы. Если они прошли и в других участках так же, то я знаю имя человека, имеющего большие шансы пройти в Думу.
– Кто же он? Кто? – спросили с лихорадочным любопытством члены комиссии.
– Сапожник Григорий Иваныч Набойкин.