Молчите рефери!
Шрифт:
– Что значит выражение «Молчите рефери»? Пару раз слышала, как его Сергей использует, а теперь вот и ты.
– И что тебе в нем не нравится?
– Мне нравится, звучит необычно. И оно помимо просьбы молчать, явно имеет подспудное значение. В контексте вашего общения с отцом оно является упреждающим.
– Та есть немного. – Откликнулся Алек и подвел меня к своей машине.
– Не уклоняйся от ответа. Как оно появилось и что в себе несет?
– Очень хочешь знать?
– Ну, Сережа сказал, чтобы я у тебя о его значении
– Значит, очень. – Подвел он итог и прищурился. – А что я за это получу?
Вот так неожиданность, за расшифровку фразы и рассказ о ее появлении от меня чего-то ждут. Я посмотрела на машину, возле которой мы остановились, потом на ее владельца, выжидающего неизвестно что, и ответила:
– Может быть и не очень.
– А если мы историю выражения оценим в один массаж?
Он не улыбался, он серьезно спрашивал и ждал ответа. Но давая ответ нужно кое-что уточнить:
– Массаж чего именно?
– Пошлячка! – выдал Алек и, отпустив мою руку, разблокировал двери авто. – Никогда не знал, что девушки…
– Стоп! Причем тут пошлячка? Ты в счет истории рассчитываешь получить массаж всего тела, массаж ног, головы, спины, лица, рук, может быть массаж живота…
– Живота? – переспросил он. – А что, приятная процедура?
– Не очень, но если нужно выработать талию или решить проблему с пищеварением…
– Нет, такого не нужно. Садись в машину. Я подумаю над твоим предложением и решу.
Я заняла место рядом с ним и чувствую, как он смотрит меня с улыбкой. Покосилась в его сторону: - Что?
– А если всего тела?
– Не ранее, чем через две недели, когда у меня будет окно с Богданом Петровичем.
– К этому времени я уже уеду.
– Тогда небольшая поверхность в ближайшее время. – Улыбнулась я.
– Совсем небольшая? – выражение его лица и интонация, не оставили сомнений о чем речь идет.
– Е-ма йо! Ну, и кто из нас пошляк?
Он рассмеялся и потупился: - Да я просто… задумался.
– И явно о хорошем. Заводи машину, поехали. Я тоже есть хочу!
– А как же испанский суп? – выруливая с автостоянки, поинтересовался Алек.
– Это было блюдо мексиканской кухни, и оно почило миром на кухонном полу. Но если есть желание…
– Нет! Я видел последствия. Меня больничные койки не притягивают. Повторно предложишь как-нибудь потом.
Потом был ужин в тихом и уютном месте, но был наполнен угрюмостью и молчанием. Как сказал бы Сережа: «Шутки кончились, как только Алексею позвонила жена». Выходя из-за стола, Алек пообещал надолго одну меня не оставить. Однако, вернулся минут через двадцать, мрачный, сдержанный и недовольный. Видимо, услышав его мягкое обращение, Евгения устроила жесткий прессинг, отбив благоверному охоту шутить и есть.
В поликлинику мы вернулись через сорок минут, буквально, чтобы узнать, что младшего госпитализировали вовремя, операция прошла успешно,
Но, ни завтра, ни послезавтра, ни после-после… я у него не оказалась. Вредина Селозя принимал родственников у своей постели, а мне нагло мстил за своевременную госпитализацию. Что ж, если видеть меня не хотел, то дать по телефону указание – всегда, пожалуйста. Его вредность, явно обострившаяся в палате, проявлялась непосредственно за приветствием и звучала приблизительно так:
– Хорошенько выгуливай Ричарда. За азалиями ты не доглядела…, так хоть его не угробь.
Обычно я отражала беспочвенные нападки, а вот сегодня молчу. Жду продолжения, оно обязательно должно быть. Стоит всего лишь вспомнить, что азалии в мое отсутствие он сердобольно заливает водой, позабыв о собственных рекомендациях. Или что чудо по имени Ричард из-за халатного отношения Сережи две недели с животом промаялось.
И как продолжению не быть, ведь теперь вместо того, чтобы сказать мне спасибо за вызов скорой, он может обвинить в попытке отравить мексиканским супом, который я оперативно уничтожила.
– Ты слышишь?
– удивился он минутной заминке.
– Да.
– Приедешь завтра?
Спросил без надежды, но что-то было в его голосе такое, что я задала встречный вопрос:
– Зачем я тебе там. Тебе ж без меня хорошо… А тут азалии последние оставшиеся в живых, две с половиной штуки, - припомнила я слова младшего, - а еще Ричард-доходяга. Я его до смертной доски еще не довела, но если постараться, то в твое отсутствие я здесь всех-всех угро...
Он тут же нашел для меня заботу и прервал на полуслове:
– Привезешь стряпню нашей Людмилы. Без ее готовки мне плохо.
– Ты на диете.
– Я скажу ей, что мне можно приготовить. Так что…приедешь?
– С радостью…! – сделала паузу и в той же тональности продолжила.
– С радостью передам твои пожелания Олегу Дмитриевичу.
– Сморчок! – Вспыхнул младший.
Ага, лучшая защита нападение, знаем – проходили и не раз уже.
– Начинается… Селозя, может прямо скажешь что надо, а?
– Приезжай, я жду.
Поставил перед фактом личного ожидания и отключил телефон.
Все ясно. Видеть меня он все так же не хочет, а вот что-то разузнать желает. Других объяснений нет. Что-то нужно, но что именно не говорит. Хорошо, позвоню, сама спрошу. На звонок ответил сразу: - Ты что-то хотела узнать, Ольчик?
Опять «Ольчик» знает же, что меня это бесит и все равно использует.
– Зачем я тебе там? Хочешь нагрубить лично? Ты же по телефону прекрасно справляешься с поставленной задачей.
– Оль, давай так… - вот на такой ноте, он явно горизонтально провел рукой в воздухе, как бы выравнивая ситуацию или подводя итоги.
– Я тебя послушался и безропотно сел в ту скорую, вот и ты не сопротивляйся.