Молчите рефери!
Шрифт:
И замолчал, ожидая моего «угу», а я молчу, потому что хорошо помню, как он «безропотно сел в ту скорую».
– Ты слышишь?
И опять что-то такое в его голосе проскользнуло, что я насторожилась. Что-то не чисто тут не чисто. Он столько раз говорил, что в оценках знакомых и девушек я зачастую до безобразия права, что сомнений нет, меня вызывают к Его Светлости только по этой причине.
Ладно, не хочет сам говорить, в чем дело, задам вопрос я:
– Там есть хорошенькие девчата, и ты хочешь проконсультироваться?
–
Значит в точку, но отпираемся, пока есть силы и возможность. Хмыкал недолго, все-таки мое красноречивое молчание ему уже знакомо.
– Ну, Оля…
– Хорошо. Я приеду.
Все равно хотелось на него взглянуть. Богдан Петрович посетив его с Алеком в первый день, был очень хмур. Подробности встречи узнала от Раисы, так вот в первый день после операции младший более всего походил не на крепкого парня, а на дистрофика. Щеки впалые, взгляд мутный, сам он слабый и много спал.
Во второй день его навестили Раиса и брат, в третий друзья, в четвертый какая-то фифа, и вот за день до выписки наконец-то дозволено явиться мне.
А вечером позвонил Леша. Коротко рассказал, как идут его дела, справился о моем благополучии и ничего особо не расспрашивая, отключился. Эх, Леша…
15.
Во время короткой рекламной паузы муж серьезным тоном пообещал проделать со мной то, что не проделывал ни один мужчина – закрыть дома. А лучше всего в спальне, еще лучше не просто закрыть, а раздеть и моими же чулками привязать… О дальнейших планах он рассказать не успел, нас прервали.
– И после этой встречи ваша симпатия друг к другу стала проявляться?
– Нет. – Спокойно ответил муж, так словно не он меня только что вверг в смущение серьезным тоном и многообещающими планами на ближайшее будущее. – Симпатия с моей стороны проявилась много раньше. Оля не в курсе, да и я не спешил ее оповестить.
– А вы? – Ева обратилась ко мне с улыбкой.
– А я, как только речь зашла о свадьбе и получении фамилии Краснощек.
– То есть полгода назад? – ведущая удивленно перевела взгляд с меня на Лешу, а затем обратно.
– Вообще-то первое предложение о смене фамилии ей поступило еще в больнице в палате Сергея.
Глаза ведущей заблестели в предвкушении. Я же чуть не вскочила со стула, повернулась к любимому мужчине и спросила шепотом: - Его предложение не было шуткой?
– Мы оба знаем, что Сергею свойственно все перепроверять по нескольку раз. – Муж щелкнул меня по носу, и добавил громче. – Мне это тоже свойственно и тебя я о смене фамилии переспросил раза три не меньше.
– Трижды? – голос Евы отвлек нас друг от друга. – Ольга, почему вы их не рассмотрели более детально еще тогда?
Я махнула рукой и улыбнулась: - При подаче первого он был женат, а затем длительное время занят
Глаза Евы стали круглее, улыбка так вообще застыла.
– Про любовницу она пошутила. – С заминкой ответил мой супруг.
– Еще никто не смел настолько воодушевить мою работу.
– Кроме тебя, больше никто ее «так воодушевить» не может. – Призналась я и кивнула. – И из пепла ты ее поднимал, и из праха возрождал. Настоящий чудотворец, а главное постоянный обожатель. Кто бы ни приревновал к такой пассии.
– Вы ревновали?
– У меня на это не было времени. – Я мстительно улыбнулась мужу.
– Вы только что поняли, что в то нелегкое время предложения выйти замуж за одного из сыновей моего нанимателя лились, как из рога изобилия.
– Оля была занята анализом перспектив, которые откроются, скажи она «да»
– Да!
– незаметно послала ему воздушный поцелуй.
– Именно так.
***
На следующий день младший Краснощек встретил меня во всеоружии – одетый, обутый в шлепанцы, чуть ссутуливший, но солдатиком, стоящий в дверях.
– Тебя что, уже сегодня выписывают?
– Нет, завтра. Как же ты долго!
– он потянулся за сумкой с провизией.
– В послеоперационный период тебе от двух месяцев до полугода ничего тяжелого поднимать нельзя. – Я прошла мимо него в палату и села на стул для посетителей.
– Напрягаться также - воспрещено в ближайшие месяцы... ну, ты понял.
Мое многозначительное «ну» он отмел, как недействительное и принялся к наполнению собственного желудка.
Ладно, ему об этом при выписке скажут, а я пока помолчу. Оглянулась, подметила, что помимо Сережи в палате «проживают» еще двое. И в отличие от чисто застеленной койки младшего, там царит полный хаос: - А остальные где?
– На обеде.
– А ты почему не пошел?
– А меня задержали, - сообщил он, со смаком поглощая суп от Людмилы.
Подводим итог, он одет и побрит, койко-место застелено, и возле него чисто, а на днях к Сереге в гости заходила фифа. Ее личность осталась неизвестной, но, по словам Раисы, очень и очень выделяющаяся.
– Тебя задержала девушка. – Произнесла я утвердительно.
– Да. Кстати, как тебе она?
Я немного не въехала в систему, после агрессивной вегетарианки он меня ни с кем не знакомил?
– Кто, она?
– Вы столкнулись на лестнице, я видел.
– Столкнулись на лестнице… - повторила и еле удержалась от колкости, о том, что лучше бы я ее с лестницы спустила.
Появилось огромное желание почесать макушку, и соврать, сказав – нет, девушек я там не видела. Потому что на лестнице я столкнулась с …, ладно пусть будет с девицами, не пожелавшими меня пропустить или гуськом выстроиться вдоль стороны для спуска. Пришлось обменяться парой недобрых слов с той, которая шла по центру и явно была главной.