Молись, королева!
Шрифт:
Слова. Эти слова. Они не могли принадлежать Майе.
Авери шел впереди. Девушка, держа его за руку, следовала за ним. Но сейчас рыцарь вдруг осознал, что рука, сжимающая его запястье, через чур холодна.
Медленно повернув голову, Авери увидел за своей спиной вовсе не Майю. А иную.
Бледно могильная кожа. Выцветшие рыжие волосы. Не человек. Тлеющий труп. Берта.
То, что осталось от его жены крепко держало его за руку.
— Ты говорил обо мне своей принцессе, милый? — спросила она.
Комок
— Ну конечно, ты говорил, что был женат. И что жену унесла эпидемия чумы. Но ты не рассказал, как все было на самом деле. Правда?
Авери отвернул голову, более не в силах смотреть в мутные глаза покойницы, и вдруг перед ним оказалась совсем иная картина. Не было больше пустоши. Исчез туман. И никто более не держал его за руку. Авери стоял один посреди пустынной столичной улицы.
Обычно эти места, расположенные вблизи городского рынка, были полны народу. Торговцы. Ремесленники. Мелкие воришки. И члены банд. Все сновали туда- сюда. Наполняя город шумом и гамом. Но в этот день все было необычайно тихо. Ставни домов-наглухо закрыты. Улицы пусты-будто город был мертв.
А ведь так оно и было.
Черный чумной флаг Авери видел еще на подступах.
Прикрыв лицо специальной повязкой, рыцарь пошел по знакомым местам.
Родные улицы Берты. Его жены. Девушки, в которую он когда-то столь пылко влюбился.
Где-то вдалеке, из-за закрытых ставень, раздавался плачь.
На углу улицы разлагался собачий труп.
Не удивительно, что город все еще закрыт, если чумные отряды, призванные очищать его, работают столь скверно.
Авери прошел еще немного, и буквально влетел в одну из таких групп людей.
Высокие кожаные сапоги. Плотные перчатки. Маски, скрывающие лица. Люди, очищающие город.
Первый человек в отряде нес чашу с благовонием. Второй тащил за собой небольшой чемоданчик- должно быть врачебный. У третьего на поясе был меч- чтобы облегчить страдания умирающих. Еще четверо везли тележку, полную того, что некогда было людьми.
Авери отвернулся, не желая смотреть на эту картину. Но тут глава чумного отряда окликнул его.
— Пропуск!
Авери послушно достал бумагу, добытую с таким трудом.
Глава рассмотрел ее. И рыцарю показалось, что под маской послышался тяжелый вздох.
— Улица фавориток. Идите. После ваши вещи и одежда подлежат сожжению на пропускном пункте. Вы же прибудете в госпиталь на сорок дней.
Авери кивнул и поспешил дальше. Улица фавориток. Родные места Берты. Где они встретились. Где впоследствии он купил для них маленькую таверну.
Но жизнь хозяина заведения была скучна для Авери. Он продолжал странствовать. Что же до его жены…
Вот и "Белая роза".
Таверна была пуста. Слой пыли на лавках. Шуршание крыс в подсобке.
С
Отворил дверь в спальню и замер на пороге.
Он спешил в столицу. Достал пропуск в закрытый на время эпидемии город. Хотел успеть. И все это время не знал: зачем?
Брак его давно рассыпался. Веселая и красивая Берта просто не умела ждать. Об этом Авери говорил каждый встречный, когда рыцарь возвращался из очередного похода.
Сначала он не верил. Но затем…Людей и слов было так много. Слишком много.
Сейчас, отворив дверь спальни, он увидел свою жену. Тяжело дыша, она лежала на кровати. Впалые глаза. Кожа, покрытая язвами. Мокрые от пота волосы. И маленький сверток на груди.
С трудом, Берта повернула голову и посмотрела на Авери.
— А…аве-ри… — прокашляла она, — Ты при…пришел… Посмотри…
Глазами она указывала на нечто, свёрнутое в ткань и лежащее на ее груди.
— За…забери…его.
Приступ тошноты подкатил к рыцарю. То, что лежало на груди жены, давно не было живым.
– Возьми…спаси…его… — молила Берта.
Авери не знал, что сказать или ответить. Ребенок был мертв. И это был не его ребенок. Не мог быть его…
Берта протянула Авери худую иссохшую руку. Глаза ее молили о помощи. Но приступ дурноты и отвращения охватил рыцаря.
Он делал для нее все. Она же, умирая, держит на груди ублюдка и просит его взять это.
— Аве-ри, — прохрипела Берта.
Но рыцарь так и не взял ее руки. Не убрал дитя с груди. Отвернувшись, он покинул дом.
На следующий день, находясь уже в госпитале, Авери услышал, что улица фавориток сожжена отрядом зачистки.
Всем, кто знал его и Берту, рыцарь сказал, что опоздал к жене.
Авери бежал, не разбирая дороги. Пока не сбилось дыхание и во рту не почувствовался солоноватый привкус крови.
Скорее прочь из этих мест!
В тот момент рыцарь, впервые за всю жизнь, позабыл свои обеты чести.
Но от себя не убежишь. И когда Авери, изнемогая от усталости, упал на землю, он уже знал, кто стоит перед ним.
Бледно-лимонная юбка платья. Алый корсет. Рыжие кудри волос, спадающих по плечам.
Берта…
Призрак его прошлого. Который, кажется, не оставит Авери уже никогда.
К груди она прижимала все то же создание, завернутое в бледно-голубую ткань.
— Зачем ты оставил нас тогда? — тихим голосом спросила она.
Авери встал с колен, расправил плечи. Попробовал взглянуть жене в глаза.
Сейчас она казалась живой. Чуть бледнее обычного, но почти такой же красивой, как в тот первый день, что он ее встретил.
На базаре.
Она покупала ткань: для той самой нежно-лимонной юбки, что сшила в ту же ночь.