Молитва Идиотов
Шрифт:
И теперь он был самым молодым профессором в родной своей же академии и самым молодым доктором наук на Украине.
А еще, Илья являлся одним из лидеров популярной и модной среди молодежи и студентов политической партии «Украина молодым» и считался, по утверждению различных рейтингов, восходящей звездой политического бомонда новой генерации.
Молодежь к нему благоволила и у его, все еще холостяцкой, квартире частенько затевались студенческие пирушки. Ничто человеческое ему не было чуждо и сейчас, а пора было бы и остепениться.
Выехав из Лесногорска под
Незваный гость хуже татарина, хотя я больше похож на цыгана, но не цыган, а украинец ... на половину.
Дым стоял коромыслом (сейчас, мне кажется, женщины курят больше мужчин) и я долго стоял у открытой двери, не решаясь войти, и высматривая в табачной мгле своего брата.
Выручили две молоденькие "птички", наверняка первокурсницы, выпорхнувшие из братовой квартиры на лестнечную площадку подышать свежим воздухом и покурить.
– Вы кто?!
– испуганно на меня таращась и задрожав, как осиновый лист, спросили они готовые в любую минуту нырнуть назад в спасительный сигаретный туман.
– Я фантом Ильи, явившийся просить у него аудиенции, громко стараясь перекричать, несущуюся с квартиры музыку, пробасил я свой давнишний слегка видоизмененный прикол.
Но девушки уже успели уловить различия в нашем когдa-то сильном внешнем сходстве с Ильей. К тому же музыка, по законам пакости, резко оборвалась как раз на последнем моем слоге, и от моего рева со стен в некоторых местах посыпалась давнишняя побелка. «Желторотик шарахнулись от меня в сторону и, выразительно покрутив пальцем у виска, продолжили прерванный между собой разговор.
– На кухне ваш брат... , на кухне. Где ему еще быть!
– бросили они вдогонку мне милостыню.
Вечеринка была в самом разгаре, но пьяных еще не было, хотя все уже были «навеселе» и процесс «обнюхивания» и поиска партнеров для соития шел полным ходом.
Перешагнувши двадцатипятилетний рубеж, я, наконец-то, остепенился, да и серьезное занятие бизнесом требовало значительного оттока жизненных сил. И Есенинское: «только не целованных не трогай, только не горевших не мани, » - наконец-то стало и моим кредо.
Увидев, сколько среди гостей «желторотиков», я путориански поморщил нос и нахмурив брови поспешил на поиски брата.
Дверь ведущая в кухню неожиданно открылась и брат Илья попал прямо в мои объятия. За те пару месяцев, что мы с ним не виделись, его брюшко стало еще больше выделяться на фоне «листьевских» подтяжек.
После короткого обмена новостями: о работе и о домашних, - я коротко, но всеобъемлюще, изложил суть своей проблемы и требования к предполагаемому кандидату.
– Строг ты братец, строг не в меру! Таких специалистов среди молодых просто быть не может!
– Есть, правда, одна, добавил он после, неожиданно возникшей и чуть затянувшейся, паузы, - она в этом году, как раз, оканчивает академию, но она мне нравится, и я бы хотел, чтобы она продолжила учебу дальше ...
– А ты ей?
–
– Мы с ней еще эту тему ...
– Покажи ее!
– снова прервал я неожиданно покрасневшего Илью.
– Чувствует мое сердце, уведешь, оставишь меня с носом, указав на открытую дверь кухни, громко вздохнул брат, но видно понарошку. ( Ибо, как я уже успел заметить, в последние годы, Илья «вскипал» по- настоящему только добравшись до микрофонов на трибуне. А от «вождевизма» даже наша фирма пока не выдумала лекарственных средств. Видно и вправду, здесь бессильны консервативные методы лечения, потому что очень уж часто для оперативного вмешательства на этом поприще востребуются киллеры.)
«Надо будет Илью предостеречь при случае: не влезать глубоко в это дурно пахнущее болото», - подумал я мимоходом, внимательно при этом рассматривая высокую стройную блондинку быстро и умело намазывающую различными паштетами на кухне бутерброды.
«Наше производство, - с гордостью за дела своей фирмы подумал я, увидев знакомые наклейки на баночках, - и здесь мы вытеснили поляков с нашего рынка.
«Явно «белая ворона» в сегодняшней компании. И чего это она сюда ходит?! Неужели из-за брата?» - подытожил я свой внешний осмотр возможной кандидатки и, ухмыльнувшись, решил помучить Илью:
– Уведешь! Уведешь! Да это ты у меня невесту хотел увести. Помнишь, мою первую любовь, я в детстве тебе часто о ней рассказывал. Мы с ней еще с яслей обвенчаны.
– И тут же покорил себя мысленно: «Глупею с годами!» - ибо, раньше вспоминая свое первое и светлое чувство, я никогда не опускался до шутовства.
От моего пристального взгляда незнакомка на кухне обернулась и, увидев нас двоих рядом, невольным движением потерла глаза.
Сердце мое вдруг дрогнуло и я, по наитию извлекши из самых сокровенных и казалось уже забытых глубин своей памяти (Боже!!! Сколько раз я пытался вспомнить ее фамилию, а тут ... ), хрипло выдохнул:
– Ведь это Нина ... Нина Журавлева. Ведь, правда, так ее зовут?!
– Да, но...
– шлепнулся своим жирным задом на стул Илья и заметался отыскивая, как опытный юрист, лазейку для отрицания, - но может это просто совпадение?
– пролепетал он растерянно.
«Видно и вправду девушка ему не безразлична», подумал я, продолжая гнуть свое.
– Неужели она тебе ничего обо мне не рассказывала?
– Что-то говорила. Но не чего конкретного, - покраснел Илья и было видно, что врет он самым бессовестным образом.
Грехи прошлого тяжелой ношей висели на мне, мешая настоящему и мне, в тот момент, было не до братовых грешков.
«У любви каждый за себя», - понял и простил я брата, а сам медленно - медленно вышел на балкон и подставив лицо начавшемуся весеннему дождю, омывал душу и плакал - плакал, но мысленно и без слез.
А из соседнего тоже открытого окна, заглушаясь, порой несшимися из нашей квартиры, ритмами неритмической музыки, прорывалась ко мне ностальгическая молитва идиотов: «Я в весеннем лесу пил березовый сок, с ненаглядной певуньей в стогу ночевал ... »