Молитва любви
Шрифт:
— Я тогда сказан Уодкинсу, что это пустая затея и что я никогда не подберу подходящую кандидатку, но теперь я думаю, что сам Господь Бог свел нас вместе.
— О да! — согласилась Джина. — Я тогда подумала, что мой отец одобрил бы мой поступок. Жить с дядей Эдмундом — все равно, что в аду! И потом, я не хочу быть миссионеркой!
Граф
— Из тебя Вы вышла отличная миссионерка, ты помогаешь людям обрести счастье! — Он сам удивился своим словам.
Джина обняла его и привлекла к себе.
— Я самая счастливая на всем белом свете! Я так счастлива, что могу поделиться своим счастьем с другими.
— Делись, но знай меру. Я не потерплю, чтобы ты любила кого-то еще!
Теперь рассмеялась Джина:
— Это просто невозможно! Я люблю только тебя! И я хочу повторять это снова и снова, но боюсь тебе наскучить.
— Ты никогда не наскучишь мне! Мы принадлежим друг другу, Джина, ты плоть от плоти моей, а разве может наскучить собственная плоть?
Джина снова рассмеялась:
— Я очень хочу этому верить. Когда я молила, чтобы ты услышан меня, я знала, что ты придешь, потому что нас связывает нечто очень прочное.
— Когда я впервые увидел тебя, я понял: ты — та, кого я искал всю жизнь. Честно говоря, только тобой были заняты мои мысли. Ты являлась мне в видениях, ибо ты похитила мое сердце. — Граф говорил очень серьезно, и Джина не нашлась, что ответить.
А поэтому она просто поцеловала его. Этот поцелуй вновь разбудил огонь в его душе. И граф ответил на ее поцелуй страстно и требовательно, словно бросая вызов всему миру.
Джине казалось, что свадебную церемонию она запомнит на всю жизнь.
Вечером, возлежа на той самой кровати, где Джина и Элис ночевали после чудесного спасения, граф обнял свою жену.
Занавески были отдернуты, и в комнату лился
— Завтра, — нежно прошептал граф, — я увезу тебя в другой дом, и мы проведем там наш медовый месяц. Мы там будем абсолютно одни, не считая, разумеется, лошадей.
— Хорошо, что мы остались на эту ночь здесь, — тихо ответила Джина. — Я уверена, это поможет мне избавиться от страхов перед привидениями и воспоминаний о миссис Денвер.
— Я не хочу даже слышать о ней! Я уже приказал переделать «Комнату с привидениями» в будуар, чтобы она больше не была спальней.
— Но ведь сейчас, когда нет миссис Денвер, там совсем не страшно.
— Я не хочу рисковать, — твердо сказал граф. — А если в доме есть другие привидения, то это скорее всего те самые души святых монахов, которые помогли тебе.
— Дорогой! — воскликнула Джина. — Ты такой замечательный! Ты веришь в то же, во что и я!
— Так будет всегда! — прошептал граф. — А теперь скажи, ты по-прежнему любишь меня?
Джина рассмеялась:
— А я тебя хотела об этом спросить! Я так боюсь, что… ты сочтешь меня скучной… или что я сделаю что-нибудь не так.
— Ты прекрасна! Я не могу выразить словами, как я тебя люблю!
— Я могу слушать тебя вечно! Любимый мой, Друро, люби меня! Научи меня любить!
— Скорее звезды упадут с небес или моря пересохнут, чем я разлюблю тебя!
— Я твоя! — воскликнула Джина. — Я твоя!
Граф поцеловал Джину, и их долго сдерживаемая страсть прорвалась наружу. Желание затопило их, как горящая лава. Оно было таким земным и в то же время божественным! Мужчина и женщина слились воедино, и в этот момент у них было одно тело, одна душа, одно сердце.
Это была всепоглощающая любовь на все времена.