Молитва о любви. Том I
Шрифт:
Марина сходила за завтраком и принесла его в номер. Далось ей это с большим трудом. Манную кашу есть было невозможно, ну а яйца испортить сложно. Съели по яйцу с хлебом, на том и успокоились.
– До обеда дотянем, – сказала Марина и услышала стук в дверь.
– Открыто, заходите, гостем будете! – весело сказал Артём и тут же скривился: даже смеяться было больно.
В дверь вошла работница «Морского прибоя».
– Вы Марина Красовская? – спросила она.
– Да. А это мой сын – Артём. А что? Что-то не так?
– Вы только не волнуйтесь, пожалуйста. Вам
Сердце упало куда-то вниз. От нестерпимой боли сжалось в точку.
Или совсем исчезло? Вспомнился странный сон, в глазах потемнело, ноги стали ватными, сил не осталось на то, что бы встать, подойти к женщине и взять белый кусочек бумаги, в котором было написано что-то такое, что непременно принесёт ей ещё, более нестерпимую, боль.
Пронзила мысль: «Что-то с мамой».
Помог сын. Взял из рук женщины телеграмму, развернул, прочитал про себя и только потом сказал, да так тихо, что еле услышала, вернее, не услышала даже, а осознала: умер отец.
– Мама, наш дедушка умер. Похороны сегодня в час дня, – сказал, подошёл к ней, обнял, – Поехали. Мы же успеем?
– Должны. Сколько сейчас времени? – голос свой не узнала.
– Десять. Вы собирайтесь, а я вам такси вызову, – быстро сообразила работница и выскочила из комнаты.
Марина с сыном были готовы через 5 минут, а ещё через 5 минут подъехало такси.
– Проехать 500 километров за три часа сложно. Но будем пытаться. Садитесь, – сказал водитель.
Машина мчалась со скоростью 150, а иногда, и 170 километров в час. Марине было страшно, особенно, за сына. Но надо было успеть.
И они успели. Въехали во двор ровно в час дня.
После похорон все отправились на поминки.
Все приглашённые стояли у входа в ресторан, который был полностью арендован для столь грустного события, и ждали приглашения, чтобы войти. Татьяна, Ляля и Лариса были окружены родственниками. К Марине с Артёмом подошли сотрудники завода, знавшие её с юности.
Высказывались соболезнования, но в большей степени, всех интересовала её жизнь, работа и сын. Она рассеяно отвечала на вопросы, благодарила за сочувствие, а сама пыталась встретиться взглядом с сёстрами. Татьяна с Ларисой стояли к ней спиной, всем своим видом показывая, что общение, даже в такой день, не входит в их планы. Ляля же, пообщавшись с родственниками, подошла к Марине.
– Здравствуй, Марина. Артём, ты совсем взрослый. Здравствуй.
– Здравствуй, Ляля. Спасибо, что прислали телеграмму.
– Вас было очень сложно найти. Всю Москву на ноги подняли. Молодцы, что приехали.
– Мы еле успели.
– А ты помнишь нашего двоюродного брата? Вы, помню, с ним встречались.
– Ляля, это было почти 30 лет назад! Я его не узнаю.
– Пойдём, я вас к нему отведу.
Ляля подвела Марину с Артёмом к родственникам. Представила всех друг другу.
– Здравствуй, Марина. Я – Михаил. Ты меня не узнала? Ещё бы! Я совсем старый стал. И лысый.
Марине
– Здравствуй, Михаил. Как я рада тебя видеть. Познакомься, это мой сын, Артём.
– Привет, Артём. Надеюсь, мы с тобой подружимся. У меня такой же взрослый сын. Я вас обязательно познакомлю.
В этот момент всех пригласили пройти в ресторан. Для родственников был накрыт отдельный стол, как и положено. Когда Марина с Михаилом и Артёмом подошли к столу, то оказалось, что свободен только один стул. Татьяна позвала Михаила.
– Марина, пойдём, сядем за другой стол, – предложил Михаил, – Не переживай, я вас с Артёмом не оставлю.
– Спасибо. Мне здесь не очень рады.
– Бояться, что на наследство будешь претендовать.
– Какое наследство? Мне ничего не надо.
– Но это ты знаешь, а они-то по себе судят. Наследство у твоего отца большое.
– Михаил, меня это не интересует. Мне нужна была только его любовь, но этого не случилось, – Марина заплакала.
– Мариночка, родная. Не плачь.
– Он меня не любил. Даже никогда «родной» не назвал. Ни одного ласкового слова ни от отца, ни от матери. Это очень больно, Миша.
– Артём, – сказал Михаил, – мы твою маму уговорим поехать ко мне в гости, как ты считаешь?
– Я хорошо считаю, дядя Миша. Мама сейчас в отпуске. Мы только один день позагорали и всё.
– Вот и прекрасно! После поминок зайдём к Татьяне домой, за моими вещами, и сразу же отправимся в Краснодар, а потом к морю.
– Меня не надо уговаривать. Я согласна.
После поминок, Ляля уехала в Ростов, попрощавшись со всеми родственниками и обменявшись с Мариной адресами. Марина с братом и сыном зашли в отцовскую квартиру.
Лариса заперлась в своей комнате. Татьяна подошла к Марине.
– Марина, ты, наверно, хочешь взять что-то в память об отце? К сожалению, у меня ничего нет. Ну, если только вот эти часы. Отец их долго носил, пока они не сломались. Но, может, починишь? Если захочешь.
– Я возьму, – сказал Артём, – Спасибо.
Марина с сыном гостили у брата целых две недели. И это было счастье! Она, впервые, почувствовала себя в Семье! К ней и к её сыну прекрасно относились! Брат любил её, как сестру. Он был ей и братом и другом. Это было новое, необъяснимое чувство, и это чувство было похоже на то, которое она испытывала, когда отец приезжал к ней в Москву. Если честно, он к ней никогда и не приезжал. У него были деловые командировки. А, заодно, встреча с дочерью. Заодно!