Молитва по ассасину
Шрифт:
Харриет подплыла к следующему киоску. Взяла персик, провела пальцем по бархатной кожице, понюхала, кивнула и стала передавать выбранные плоды продавцу. Расплатившись, она убрала бумажный пакет с фруктами в хозяйственную сумку и перешла через улицу к мясным ларькам мусульман. Ракким последовал за ней. Один из телохранителей — мужчина в синей куртке — тут же сменил позицию, заметив его интерес к матроне. Совсем неплохо.
За прилавками мясников, одетых в белые, заляпанные кровью халаты, вовсю кипела работа. Под звуки, похожие на скрежет жвал насекомых, они точили ножи, то и дело повторяя имя Всевышнего. С точки зрения Раккима, необходимость в подобной демонстрации набожности совершенно отсутствовала. По законам ислама, к Аллаху
— Привет, Ракким. — Харриет придирчиво рассматривала великолепные говяжьи бифштексы, а мясник за прилавком терпеливо ждал ее решения. Она, как истинная атеистка, пренебрежительно относилась ко всем верующим, но всегда знала, где выбирать лучшие продукты. Указав на огромный кусок мяса, она неловко обняла бывшего фидаина, прижав его к чуть влажной, едва не испускающей пар шубе. От нее пахло французскими духами по триста долларов за унцию. — Паршиво выглядишь.
Ракким коснулся пальцами густого темного меха.
— Ондатра?
— Русский соболь. — Она возмущенно сбросила его руку, затем ощупала нить черного жемчуга, висевшую у нее на груди. Та никуда не делась. Облегченно выдохнув, Харриет расплатилась с торговцем. Спустя несколько секунд они неспешно брели по тротуару в сопровождении обоих телохранителей.
— Решил наконец принять мое предложение?
— Я не за этим.
— Не набивай цену. — У корней ярко-оранжевых волос матроны проступила седина, щеки покрывал толстый слой румян, а серые глаза смотрели цепко и жестко. — У меня есть один президент нефтедобывающей компании, который ввязался в грязный патентный спор с одним из своих конкурентов. Очень грязный. У него бронированный лимузин и круглосуточная охрана, тем не менее он писает в штаны каждый раз, когда отправляется в мечеть. Заключи с ним двухгодовой контракт на личную защиту. Сможешь купить виллу на Гавайях и забить ее до отказа танцовщицами. Если, конечно, он останется живым. Просто назови цену.
— У меня нет цены, — ответил Ракким, запустив руку в ее хозяйственную сумку. Он разгреб персики, достал абрикос и впился в него зубами. Плод оказался невероятно сладким и сочным. Телохранители подошли ближе. Один из них — в синей куртке — делал вид, будто рассматривает выложенную на прилавок баранину.
Харриет дернула кистью, и мужчина отошел.
— Тогда почему ты здесь?
Ракким отгрыз еще кусок абрикоса.
— У меня возникла маленькая проблема.
— И тебе нужен маленький пистолет, чтобы решить свою маленькую проблему? — Подбородки Харриет затряслись. — Я этим не занимаюсь, но у меня есть источники.
— Оружие слишком переоценивают. — Бывший фидаин расправился с плодом и стрельнул косточкой в сточную канаву. Копошившиеся в помоях чайки взвились вверх, разразившись тревожными криками. — Я хочу, чтобы ты помогла найти мне убийцу.
— Все просто. Как ты знаешь, я работаю на обе стороны.
Ракким наклонился ближе.
— Это ассасин.
Харриет захохотала. Такой звук могла издавать разрываемая на куски ворона. Ранние покупатели уставились было на нее, однако поспешили отвернуться. Она зашагала дальше, мотая полами шубы.
— Насколько я знаю, таких не много на свободном рынке, — заметил Ракким.
— На свободном рынке ни одного. Я уже двадцать лет в этом бизнесе и ни разу не встречалась с настоящим ассасином. Некоторые пытались выдать себя за них, но все без исключения оказывались
Ракким ничего не ответил.
— В моем маленьком черном блокнотике есть много бывших офицеров армии, полицейских, есть даже пара бывших личных телохранителей президента, но фидаин или ассасин… такие редко встречаются. Как я уже говорила, можешь назначить свою цену только на основании этого. — Она прищурилась. — Ты — больше, чем фидаин, в этом я не сомневаюсь.
— Я не был ассасином.
— Пусть так, все равно ты был первоклассным специалистом. Я поняла это с первого взгляда. Умный и тихий, видишь все вокруг на триста шестьдесят градусов, и никто этого не замечает. Все сходится. — Харриет провела языком по морщинистым губам, скрытым под слоем оранжевой помады. — Я с первого взгляда поняла, что ты человек, способный пройти сквозь ливень и остаться сухим.
— Ассасин, которого я хочу найти, возможно, не предлагал свои услуги после того, как ушел в отставку, — произнес Ракким. — Может быть, ты не встречалась с ним лично, но я надеюсь, что тебе доводилось слышать о результатах его работы. Может, у тебя был высокопоставленный клиент, которого охраняли круглые сутки, а он вдруг оказался мертвым, хотя твои люди ни о чем не подозревали. Ничего не напоминает?
Харриет остановилась у рыбного прилавка и принялась рассматривать ряды выставленных на продажу серебристых лососей и радужных форелей.
— Харриет? Ничего подобного не происходило с каким-нибудь из твоих высокопоставленных клиентов?
— И в моем бизнесе бывают случайные промахи, касающиеся безопасности, — произнесла матрона. — Если такое случается, я выплачиваю компенсацию семье или еще кому-нибудь и продолжаю заниматься делами.
— Речь не о промахах. Я как раз о тех случаях, когда никто не совершал ошибок. Человек, которого я ищу, обладает определенными особенностями. Все выглядит прекрасно, твои люди, возможно, даже находятся в голосовом контакте с телохранителями клиента, и вдруг — мертвая тишина. Прибывшее подкрепление обнаруживает, что все мертвы. Телохранители, клиент, буквально все. Возможно, смерть была не совсем обычной, возможно, ты не смогла понять, как твоих людей застали врасплох. Ничего не припоминаешь? Может быть, подобное случалось у твоих конкурентов?
Харриет внимательно посмотрела на него.
— Если ты сам не был ассасином, то кем ты был? Я знаю, что ты не обычный фидаин.
— Работал в прачечной, — ответил Ракким. — Не было ни одного пятна, которое бы я не смог вывести.
Ухмыльнувшись, Харриет направилась к мясному прилавку с блестящими кусками говядины, баранины и козлятины.
— Можно и так сказать. — Она рассматривала бараньи и козлиные головы, пощелкивая пальцем по разложенному товару. — Красивые, правда?
Проследив за ее взглядом, Ракким уставился на глаза и носы. Сквозь ложе из ледяной крошки на прилавок сочились розовые ручейки.
— Не люблю пищу, которая смотрит.
— Ну, разве ты не нежный цветок?
В отполированной чаше весов мелькнуло отражение охранника в синей куртке, нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу. Юноша с тростью приближался к ним с противоположной стороны.
— Кажется, твои мальчики начинают терять терпение.
— Ты их заметил. — Харриет досадливо покачала головой. — Все никак не могу оценить этих двоих по достоинству. Возможно, они не слишком искусны в слежке, но оба участвовали в боевых действиях. Типпс — тот, что с тростью, — был инструктором по рукопашному бою в службе безопасности Конгресса. А Гроззет служил в подразделении специального назначения. Пять или шесть лет возглавлял отряд палачей у «черных халатов». Как мне удалось выяснить, настоящий охотник на евреев, любил их искать, как свинья трюфели. Может, я плачу больше, а может, ему не захотелось работать на нового муллу ибн-Азиза.