Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба советской молодежи)
Шрифт:
Я был очень рад, что в этом походe у меня оказался спутник. Разумeется, усилилась отвeтственность и количество забот, но зато как-то ослабeло щемящее чувство одиночества.
Оля была одной из лучших патрульных севастопольскаго отряда, веселой смeшливой дeвушкой лeт 17, со вздернутым носиком и льняными кудрями. Она плавала, как дельфин, прыгала, как серна, и ея неунывающiй характер часто оживлял самое хмурое настроенiе ребят. Помню, когда она выбрала себe "патрульнаго звeря" -- сову, весь отряд запротестовал и заставил ее принять названiе
И я старался поддержать настроенiе дeвушки, чтобы заставить ее забыть только что пережитую драму и не думать об испытанiях будущаго.
Хорошо молодости! Много ли нужно, чтобы смeяться, вопреки всему! Помню, я о чем-то пошутил, и Оля весело засмeялась.
Проeзжавшiй мимо на своей скрипучей арбe мрачный старик-татарин удивленно обернулся в нашу сторону. Оля засмeялась еще звонче и еще заразительнeе, и коричневое морщинистое лицо старика внезапно тоже расплылось в улыбкe, обнаружив два ряда бeлых зубов.
– - Эй, бачка, бачка, баришна!
– - позвал он, остановив лошадь. 24
Мы подошли.
– - Хорошiй твой баришна!
– - дружелюбно и одобрительно сказал старик...
– - Куда идешь?
– - В Севастополь.
Старик укоризненно почмокал губами.
– - Це... Це... Бeда. Дорога -- плохой!..
– - Что-ж дeлать, дeдушка, -- весело сказала Оля, по привычкe задорно тряхнув своими свeтлыми кудрями.
– - Дойдем как-нибудь, Бог даст. Раз нужно -- так нужно...
Татарин еще раз качнул головой и, отвернув войлок арбы, достал оттуда нeсколько вeток винограда.
– - На, дочка, кушай на здоровье, -- привeтливо сказал он, и его арба поeхала дальше.
– - Что это у него все так скрипит?
– - удивилась дeвушка, махая рукой уeзжавшему татарину.
– - А это спецiально устроено.
– - Как так?
– - Чтобы показать, что eдет честный человeк, который не имeет никаких основанiй скрывать свое приближенiе.
– - А зачeм ему это?
– - Как доказательство благонадежности. Тихо eдет -- значит, вор подкрадывается. Со скрипом -- значит -- честный человeк. Чeм больше скрипу -- тeм, очевидно, честнeе человeк!
Нам везет
До Байдарских Ворот оставалось еще километров 20. Смeх дeвушки давно уже замолк, и она с трудом шла, одолeвая подъем.
– - Что, Оля, устали?
– - Немножко, дядя Боб, эти дни спать вeдь почти совсeм не пришлось. Да и с eдой не лучше было. А вчера и сегодня с ребятами возилась, Вeрe Ивановнe помогала. Устала немного. Но ничего, как-нибудь дойдем!
– - закончила она. Но в ея голосe проскользнули нотки унынiя и усталости, и я украдкой с опасенiем покачал головой. 25
Это на бумагe, да на картe 90 километров пустяками выглядят... А тут, по горным дорогам! Да еще послe таких ударов судьбы, свалившихся на нее, как гром среди яснаго неба...
Внезапно сзади, гдe-то далеко
– - Вот бы подъeхать!
– - с надеждой сказала Оля и утомленное лицо ея просвeтлeло.
– - Ну, что-ж! Попробуем.
Шум мотора зазвучал ближе, и вот, наконец, из-за поворота показался большой открытый автомобиль. Я вынул браунинг и стал посреди дороги.
– - Стой!
Скрипнули тормаза. Из-за спины шоффера высунулась какая-то толстая испуганная физiономiя.
– - Что такое? В чем дeло?
– - Я сотрудник Американскаго Краснаго Креста и иду с сестрой в Севастополь. Категорически требую, чтобы вы взяли нас с собой.
– - Позвольте! Мы не можем! У нас нeт мeста!
– - взвизгнул толстяк, а сидeвшая рядом с ним пассажирка стала клясться, что машина перегружена.
Шоффер, небольшой человeчек с сухим твердым лицом молча усмeхнулся и с любопытством взглянул на истерически кричавшую полную даму.
Я ясно видeл, что машина может достаточно свободно помeстить и нас и поэтому, не обращая вниманiя на взволнованных пассажиров, обратился к шофферу:
– - Давайте-ка, договоримся с вами, шоффер. Все равно, сестру я к вам посажу, хотя бы и пришлось прибeгать к силe. У нас другого выхода нeт: не погибать же в пути. А я заплачу, сколько потребуете. Идет?
– - Садитесь, -- лаконически сказал шоффер, берясь за рычаг.
– - Одну сестру или оба?
– - Садитесь оба, -- буркнул он.
Мотор заворчал громче, и мы покатили.
Через нeсколько минут всe мы как-то размeстились, утряслись, и возмущенiе старых пассажиров утихло. Мы разговорились. Мой спутник оказался крупным 26 коммерсантом, не успeвшим эвакуироваться и теперь возвращавшимся в Севастополь...
– - Так, зачeм вам в Севастополь eхать?
– - удивился я.
– - Сидeли бы себe на дачe в Ялтe и ждали бы порядка.
– - На дачe?
– - переспросил толстяк, и губы его искривились в благодушной усмeшкe.
– - Порядок, говорите? Хе, хе... как же!.. Хорошенькая дача, когда кругом палят винтовочки. Порядочек, что и говорить! Нeт, уж лучше подальше от таких дач, куда грабители заходят, как к себe домой. Вeрно, сами видeли... Нeт уж, такiя дачи, знаете, да такой порядок меня не вполнe устраивают. Если уж бандиты хозяйничают, как хотят, так уж, по моему, лучше быть поближе к власти, уж какой она бы там ни была... Не люблю я, знаете, сильных ощущенiй...
Под дулами винтовок
Мы избeгали приключенiй, но тeнь их уже нависала над нами. На послeднем поворотe к Байдарским Воротам, у высоких желтых скал, ярко освeщенных опускающимся в море солнцем, сбоку прогремeло нeсколько выстрeлов, и с полдюжины людей самаго мрачнаго вида окружили нас.
– - Сдавайся!
– - хрипло закричал один из них, держа винтовку на прицeлe.
– - Будет тебe, дядя, дурака-то строить!
– - хладнокровно отвeтил шоффер.
– - Говори прямо, что надо-то?
Бандит нeсколько растерянно опустил винтовку и мрачно сказал: