Молох Империи. Дилогия
Шрифт:
– Где Каннабер? – перебил его Гетнер.
– Полчаса назад его гравитолет улетел в поселок.
– Кто еще отсутствует?
– Пятьдесят отпущенных в увольнение солдат, все командиры батальонов, нету и начальников отделов и служб…
– Черт с ними с этими начальниками! Ротные и взводные командиры на месте?
– Так точно.
– Значит так, капитаны Рам, Тонцер, Таксер и Витирц принимают батальоны. Майор Секстис осуще…
Его слова растворились в оглушающем реве. Что-то, словно неуклюжий великан, снесло крышу караулки, вырвало с мясом двери и оконные решетки, подняло в воздух пирамиду с оружием, швырнуло стол и раздробленные балки крыши в стену, где находился рядом
– Вы меня слышите?! – закричал полковник, но дежурный продолжал свой беззвучный монолог.
Гетнер выбежал наружу, застав за оттряхиванием после обнимания с землей дознавателей и часовых.
Со страшным грохотом вверх потянулись огненные султаны взрывов. Потом последовала новая их серия – самонаводящиеся ракеты ударили по казармам, боксам и ангарам охранного полка БН, которым по совмещению с руководством ТСК командовал Гетнер – так было заведено в БН. Высоко в пасмурном небе показались две точки – атмосферные бомбардировщики. Немного погодя начали рваться осколочные кассеты и фугасные бомбы. Начались сильные пожары и неразбериха. Уцелевшие метались в поисках укрытия, кто-то вытаскивал из горящего ада раненых, кто-то без всякой пользы стрелял в небо. Дала первый залп трехдюймовыми реактивными снарядами оставшаяся от разбитой батареи самоходная зенитно-артиллерийская установка. Всего в километре были замечены опетские ДШМы. По территории ТСК открыли огонь "Вузулы" и реактивные минометы.
Полковник Гетнер никогда на войне не был, то что сейчас происходило он воспринял как конец мироздания. Однако хладнокровие взяло верх над эмоциями, в памяти неожиданно всплыла инструкция, предписывающая немедленное уничтожение картотеки и заключенных в тюремном блоке # 7.
– За мной! – скомандовал он дознавателям. – В центральный корпус – уничтожить картотеку!
Разрываемые ветром клубы дыма стелились по земле и обволакивали здания. Вокруг грохотали частые взрывы. Где-то истошно орал раненый… Опетские десантники уже вступили в бой на границе охраняемой зоны. На некоторых участках завязались рукопашные схватки.
Гетнер и бежавшие за ним дознаватели миновали тюремные бараки и схоронились у пищеблока, пережидая пока преграждающий путь артиллерийский огонь станет менее интенсивным. Отсюда был кратчайший путь к центральному корпусу, но он вдруг оказался отрезан – на плацу валялись трупы бээнцев над которыми мелькали трассы стэнксов и лучеметов.
– В обход! – приказал Гетнер, выхватывая из кобуры лучевик.
По пути в обход они обошли коптящий БМП у которого скрючились убитые солдаты БН. Дальше прямо по середине бетонитовой дороги зияла дымящаяся воронка, а вокруг раскинулись изуродованные тела.
Среди низкорослых ламаскийских псевдодеревьев группа наткнулась на четырех уложенных на спину раненных, крайний из которых захлебывался кровью издавая звуки от которых стыла в жилах кровь. За спиной Гетнер услышал характерное вэканье и оглянулся – одного из лейтенантов рвало. Из-за угла горящего одноэтажного здания появился здоровенный фельдфебель, таща на себе очередного раненого. Фельдфебель присоединил его к остальным и только теперь обратил внимание на Гетнера и дознавателей. За его спиной полковник
– Дай автомат! – потребовал позеленевший лицом обблевавшийся лейтенант.
Фельдфебель снял один стэнкс и щелкнул переключателем автоматического огня.
– Автомат тебе… – процедил он сквозь ухмылку. – Будет тебе автомат, на…
Гетнер увидел безумный блеск в его расширенных зрачках. Он с силой схватил дознавателя за руку и потянул за собой.
– Отставить, лейтенант! За мной!
Гетнер бежал что было сил, молясь чтобы вместо лучевика у него сейчас оказалось что-нибудь посерьезнее. От переживаемого потрясения он не сразу понял что летит в воздухе, какая-то неведомая сила припечатала его к взрыхленной неестественно теплой земле. Он приподнялся и оглянулся. Бежавшие сзади лейтенанты не шевелились. У одного вся спина превратилась в сплошную кровавую кашу. Второй после обследования оказался жив, но потерял сознание.
Через секунду Гетнер уже забыл о нем, бросившись вперед, больше не замечая то и дело попадающиеся трупы охранников и контролеров ТСК. Перед самым входом в центральный корпус он впервые увидел убитого опетца – тот горел наполовину выбравшись из подбитого ДШМа.
На бегу Гетнер споткнулся о брошенный огнемет. Он поднял его на ходу, осмотрел – оружие оказалось исправно, счетчик в магазине показывал отсутствие только одного выстрела. Лучевой пистолет был возвращен в кобуру.
На месте дежурной части комплекса полковник обнаружил уже почти развеянное дымо-пылевое облако и груду обломков – сюда угодила управляемая авиабомба. Проход был завален, Гетнеру снова пришлось идти в обход. Он пробрался внутрь через ближайшее разбитое окно главного крыла, а дальше знакомые коридоры привели его к цели.
– Брось дуру! – услышал он сзади.
Гетнер застыл, по его спине прошелся неприятный холодок. Он повернулся и увидел сержанта-десантника и наставленную в упор АМД-4.
– Брось, говорю, – повторил сержант, – не то я тебя как фарш прожарю.
…Плененные конвоиры, контролеры, охранники ТСК и солдаты охранного полка удостоились участи недавно опекаемых ими подследственных. Опетские десантники не спешили выпускать заключенных, но режимные меры ослабили. Подследственные из блоков? 7, 9, и 10 были переведены в остальные блоки. В освободившиеся камеры десантники загнали пленных. Особенно много поместилось в блоке? 7, где камеры были большие и одиночные.
После первого допроса Гетнера, командир десантного батальона подполковник Фохт решил, что содержавшихся в седьмом блоке можно вообще освободить. Это были и уличенные в связях с сепаратистскими террористическими организациями, и пленные руководители ирианского мятежа, и просто все те, кого БН расценивало чрезвычайно опасными для империи.
– Вообще-то, я потерял голову, – говорил на допросе Гетнер. – Вместо того чтобы попытаться руководить обороной я бросился к картотеке, хотя мог бы приказать уничтожить ее кому-нибудь другому, хотя бы тому же дежурному по комплексу или дежурному по штабу полка… Я просто растерялся, я никогда не служил в боевых частях БН.
– Вы заявили, что получили назначение совсем недавно, – заметил Фохт.
– Верно. Я еще не успел принять всю документацию, не успел войти в курс всех дел.
– А кто был до вас начальником ТСК?
– Полковник Самхейн. Он тоже не слишком долго здесь пробыл. Его перевели сюда на повышение, а потом он был арестован после междоусобицы, там наверху, между Саторой и Вешенером.
– Если бы у вас была возможность, вы бы и правда перебили всех обитателей блока номер семь?
– Да, хотя безо всякого удовлетворения. Инструкции должны выполняться…