Молох из Балморала
Шрифт:
– Я покупаю картины, - решительно сказала она и оглянулась на Мак-Килларна.
– Рамы мне не нужны, поэтому транспортировка не вызовет трудностей.
– Как хотите, - Ответил Мак-Килларн.
– А это не рискованно? Вы - одна в машине с такими ценностями?
Глория покачала головой.
– Никто не узнает, что у меня в чемоданчике, - уверила она и вынула чековую книжку из дамской сумочки.
– Восемьсот тысяч фунтов стерлингов... согласны?
Мак-Килларн сделал вид, что ему тяжело принять решение.
– Согласен, - вздохнул
Глория торжественно раскрыла чековую книжку, но еще не заполнила чек.
– Я полагаю, вы уже навели справки о моей платежеспособности?
– спросила она.
– Мистер Гиббс позаботился об этом, о вас отзываются только с хорошей стороны, - заверил он.
Глория повернулась и оценила остальные картины. Она замерла около картины одного неевропейского, явно непрофессионального художника.
– Откуда здесь эта картина и что на ней изображено?
– тихо спросила она.
– Мой отец долгое время жил в Индии, - сказал Мак-Килларн.
– Он привез это оттуда. Здесь нарисован гуру из Гаднипура.
– Гуру?
– Глория Стэнфорд задумалась и внезапно почувствовала, что ее сердце учащенно забилось.
Эта мерзкая фигура напоминает жирного Молоха, который любил человеческие жертвоприношения, подумалось ей.
Глории хотелось оторваться от отталкивающего зрелища. Но это не удавалось. Ее взгляд бегал по толстым, жирным пальцам, бесчисленным кольцам, по сложенным на животе рукам, охватывал отвисшие груди, пока не остановился на черных, как смоль, глазах, взгляд которых пронзал насквозь.
Внезапно у Глории появилось такое ощущение, что эти глаза живы и что от них исходит гипнотическая сила, захватывающая ее.
Судорожно отвела она взгляд от этих глаз, чтобы не видеть их больше, но они преследовали ее и не отпускали.
– Вам нехорошо, мисс Стэнфорд?
– откуда-то издалека дошел до нее голос Мак-Килларна.
Не звучит ли это как приказ отвести глаза от жуткой картины? Глория медленно повернулась. Шотландец стоял у стола и держал в руках купчую на картины.
– Пожалуй, мне не помешало бы вздремнуть часок, - Глория рассмеялась смущенно и подошла, волоча ноги, к столу.
Она мельком взглянула на бумаги, поданные ей Мак-Килларном, и поставила под ними подпись. Потом она подписала чек и вернула его шотландцу.
Но теперь ей показалось, что выбранные ею картины до сих пор висят на месте.
– Я бы просила...
– раздраженно повысила она голос.
Мак-Килларн словно провалился сквозь землю. Вместо него дверной проем загораживала фигура дворецкого.
– Не волнуйтесь, мисс, - прошипел он, дружелюбные нотки в его голосе сменились ледяными, - картины останутся висеть там, где они были!
– Но это теперь моя собственность!
– возразила она.
– У мистера Мак-Килларна есть чек на эти картины, который...
Из горла Джорджа раздался жуткий смех.
– Но мы этого больше не хотим, - гордо заключил он.
– Я аннулирую чек, и
– Слишком поздно, дорогая, - усмехнулся он, и на его лице ясно читалось торжество.
Он нажал выключатель, и дверь за ним закрылась. По его глазам она поняла то, что чувствовала с самого начала: все здесь было как-то не так. Если бы она прислушалась к голосу рассудка и не помчалась бы среди ночи к Мак-Килларну...
Она поняла, что ее провели двое мошенников, целью которых было облегчить ее кошелек на восемьсот тысяч фунтов стерлингов. Они оба были также уверены, что смогут снять эти деньги с ее счета и исчезнуть навсегда.
Однако как они вышли на столь ценную коллекцию? Может, картины украдены. Так как все это делалось не совсем легально, то они воспользовались этим и получили возможность сделать состояние без страха и риска. Внезапно свет погас. Темнота окружила ее, когда она вернулась к столу и, дрожа, легла на него. Голова ее дернулась, когда тонкая вспышка света пронзила темноту.
Ее охватил ужас, когда она увидела, что свет исходил от полотна с гуру из Гаднипура.
Она опять окаменела под взглядом черных глаз жирного Молоха. Никаких сомнений в том, что глаза жили.
Руки с жирными, волосатыми пальцами уже не покоились на животе. Белые морщинистые ладони уже указывали наверх, рука тянулась к девушке.
То, что видела Глория, не было больше картиной, это была реальность. Картина стала огромной. Гуру стал в человеческий рост.
"В какую комнату ужасов я попала?" - думала Глория. Она учащенно дышала. Девушка хотела бежать от взгляда этого жирного типа, чья кожа блестела от пота. Но она была не в состоянии сдвинуться ни на миллиметр.
Может, ее превратили в колонну, скульптуру, камень? Нет, она жила и чувствовала биение своего сердца, болезненные уколы в легких. Вдруг в ее сознании прозвучал голос.
– Я благодарю тебя за сердечную жертву, которую ты принесла империи, миру вечного счастья, дочь греха.
Пойманная прислушивалась. Толстые губы гуру заходили, словно жуя. Жертва, подумала она... Ее ограбили на восемьсот тысяч...
Гуру, похожий на Молоха, как бы прочитал ее мысли.
– Ты внесла большой вклад в развитие мира счастья, - протяжно продолжал тот же голос.
– Никто тебя не ограбил, но ты этого не понимаешь. Благодари случай, что у тебя есть возможность служить мне жрицей, что ты сможешь участвовать в жизни рая вечного счастья.
Глория Стэнфорд внимала каждому слову. Вдруг она почувствовала сладкий запах, который помутил ее рассудок и сломал волю.
Гуру не спускал с нее глаз.
– Скоро ты придешь в этот мир вечного счастья, - заключил он, - закрой глаза и приготовься к важному шагу!
Последнее сопротивление было подавлено. Она закрыла глаза и не заметила поэтому, как жирный Молох исчез и в комнате потемнело.
Глории вдруг стало легко и свободно. Она не ощущала больше земли под ногами, и ей хотелось летать.