Молох

Вальман Анна

После проникновенного ночного разговора с Кардиналом, пропащий дух его воспрял, и юноша ощутил себя рожденным для чего-то великого. Он не желал больше быть мучеником своей совести. Все, что он делал, привело его сюда, чтобы именно он стал правой рукой величайшего гения ночи. Мысли Анхеля неслись с невероятной скоростью, а сердце стучало как проклятое, разгоняя по нейронным связям частицы вампирской крови, дававшие ему божественную неуязвимость.

Анхель больше не мог терять время и топтаться на месте, ожидая, когда судьба преподнесет ему удобный случай. Он был готов действовать и получить все, чего пожелает прямо сейчас.

Вскрыв

замок струной от недавно разобранной пустой гардины, он ворвался в комнату швеи, забрался в коробку со шнурами и лентами и вытащил широкий отрез золотого шитья. Щедро размотав рулон бордового бархата, щелкнул ножницами и, даже не потрудившись скрыть следы своего вероломства, парень просто отправился в спальню, где разбуженная непривычно яркими солнечными лучами, Саша ползала по полу в поисках своих вещей.

Отворенная дверь, заставила ее обернуться как раз в тот момент, когда на плечи ей приземлился ворох тяжелого красного полотна. Пока Саша ошалело рассматривала явление урагана Анхеля, тот уже успел раскрутить кран, набирая ванну, и скинул покров и одежду с плеч на пол. Сверкая белой кожей на подтянутых ягодицах без всякого стыда, он залез в воду, которая едва прикрывала щиколотки. Его била дрожь, а мышцы налились как накачанные и болели словно от судорог.

— Саша. — Глядя сквозь струю воды, проговорил он, пытаясь побороть прилив сил, вызванный высококонцентрированным питанием.

— Я отвернулась. Что это? — Поспешно зарывая лицо в ткань, ответила она. — Где моя одежда?

— Ты знала, что в Древней Греции, все женщины носили хитоны? Это были длинные полоски ткани до четырех метров. И их просто укладывали складками, даже не сшивали. — Анхель растрепал волосы и попытался умыть лицо, но кровь продолжала бить в висок как молотком. — Колонны, которые украшают главный вход в этот дом, на самом деле имитируют складки женского хитона, поэтому вас наряжают в длинные платья…

— Это чудесная историческая справка, но…

— А еще ты знала, что если одна из вас забеременеет от инфирмата в стенах этого дома, то Кардинал выполнит любое ее желание? — Анхель повернулся и, повиснув на бортике, уставился на Сашу, которая и не думала отворачиваться. — Что бы ты попросила?

— Что с тобой? Ты на себя не похож… — Девушка съежилась за грудой бархата, ощущая себя неуютно как будто под пристальным взглядом хищного животного.

— Ты понимаешь, насколько он боготворит вас? — Глаза Анхеля остекленели и смотрели куда-то сквозь Сашу. — Люди отказались от вас, заклеймили отбросами, но не он. Он продлевает вам жизнь, каждую ночь добавляя частицу своей крови в водопровод из которого вы готовите пищу и берете воду для мытья. Вы купаетесь в его дарах и смываете их в унитаз! Аэх…Я мог лишь мечтать о том, чтобы встретить того, кто добровольно захочет жертвовать собой, чтобы я жил. А он превратил себя в затворника, чтобы поддерживать своим сердцем сотни коротких поломанных людских существ. Понимаешь? Чтобы вы могли создавать жизнь! Это…новый Иерусалим, твою мать.

Анхель сполз в ванную и уставился в потолок, на котором роились миллиарды черно-белых мушек. Вода была теплая и, поднимаясь по миллиметру вверх по его коже, подбираясь к чреслам, вызвала стаю мурашек, заставивших все его тело вздрогнуть как от удара током.

— Это ложь. — Тихо проговорила Саша. — Он никогда не исполнил бы… он не вернул бы нашу свободу.

— Свобода?! Думаешь, эти девушки там

желают свободы? — Усмехнувшись сказал Анхель, ощущая возбуждающий подъем. — Чтобы вернуться и умереть в мучениях от своей болезни? Они все просят обращения. Готовы на вс"e. Видела бы ты…

— Мне это не нужно. — Не колеблясь, ответила Саша.

— Черт, любая из них уже бы запрыгнула на меня и умоляла подарить ей шанс. Но не ты, блять. Ты хочешь назад. — Сокрушенно выпалил Анхель, поджав губы. Ревность шептала его воображению картины ее счастливой прошлой жизни в объятиях жениха или парня.

Он горько ухмыльнулся и выдохнул. Анхель хотел ее сейчас до боли в мышцах. Назло тому, другому.

— Ладно, знаешь, у меня есть вариант, который устроил бы нас обоих. — После продолжительного молчания наконец сказал Анхель.

Он выключил воду. Поднялся из ванны, не обращая внимания на стекающие вниз по телу и вставшему члену капли воды, и произнес:

— Я дам тебе твою гребанную свободу. Ты пойдешь со мной сегодня к стене, и я проведу тебя на ту сторону. Согласна?

Саша бегала глазами по его телу вверх от разгневанно сдвинутых бровей и вниз до покачивающегося ствола между ног, взвешивая свои сомнения и шансы на выживание.

— Если согласна, будь хорошей девочкой. — Кивком головы он указал место подле его ног.

— Это обман? — Прошептала она, не сдержавшись, выдав на лице все свое смятение и страх.

— Нет. Сегодня вечером. Ты выйдешь за ворота. Даю слово. — Ответил он жестко и уверенно.

Больших трудов стоило Саше разжать пальцы, сжимавшие бархатный кусок как преграду между ней и Анхелем.

Все-таки предчувствие твердило ей, что с ним было что-то не так. Холодные глаза смотрели на нее и в то же время сквозь кожу. Он дышал так, словно только что пробежал марафон, и не мог насытиться воздухом, жадно забирая его в легкие.

— Что ты принял? — Александра, уже собиралась подняться на ноги, когда он остановил ее жестом.

— Нет. На коленях, малышка. Доставь мне удовольствие. — Властно потребовал он, отступая назад и усаживаясь в кресло у стены.

Положив руки на подлокотники, он откинулся назад на спинку. Широко раздвинутые ноги покрытые светлыми волосами, открывали перед ней все анатомические подробности мужского естества.

Закрыв глаза на мгновение, собираясь с духом, Саша опустилась на пол и по прохладной керамической плитке двинулась к креслу. Анхель, приоткрыв рот, следил за покачиванием груди в вырезе хлопковой майки. Каждое движение рук и коленей давалось Саше с борьбой, рождая новые сомнения в том, что она делает. Но она как завороженная переступала вперед, не сводя глаз с покрытого жесткими волосами паха, из которого заряженным пистолетом целилось в нее то, чего она боялась и хотела одновременно.

Когда она приблизилась и встала перед ним на коленях, скользнув руками по напряженной мужской ноге, он не двинулся с места.

Казалось, его тело парализовало от неизвестного яда, и лишь глаза по-прежнему сверлили ее тело.

— Что мне делать? — Расстерявшись, спросила Саша, грудью ложась ему на ногу. Она машинально сжала пальцами его мышцы над коленом, и он издал еле слышимый низкий стон на выдохе. Это обезоруживающее касание было наслаждением, чистым "кайфом".

— Что хочешь. Продолжай. — Прохрипел он, закрывая глаза. Он больше не мог держать их открытыми, не опасаясь того, что вцепится ей в горло и разорвет надвое.