Молот Солнца 3: Сердце Дракона
Шрифт:
— Ты ходишь в оперу? — удивился Томми, который сам в опере не был никогда и даже в планах не имел ее посетить.
— Представь себе! Красиво поют, между прочим.
Томми почему-то почувствовал себя уязвленным.
— И ты ни разу не пригласил меня?
С коротким смешком Пагги раскинул руки.
— Извини дружище, но я предпочел пригласить свою девушку.
— У тебя есть девушка?! — снова удивился Томми. Ему вдруг показалось, что он совершенно не знает своего лучшего друга.
— Но у тебя же есть? Чем я хуже?
— Да, но…
Однако, что именно «но», он так
Он старался ступать мягко, неслышно, но каждый его шаг тем не менее отзывался гулким эхом от высокого свода, словно там, наверху, кто-то невидимый шагал одновременно с ним. Пол был устелен мраморными плитами, напиленными в виде огромных ромбов, и Томми подумал, что на них почему-то совершенно нет пыли. Во всяком случае его сапоги не оставляли никаких следов.
Зал был совершенно пуст. Должно быть он и создан был в качестве вместилища этой пирамиды в его центре, но длинные в пол окна говорили о том, что этот зал должен был кем-то посещаться. Иначе кому мог бы понадобиться свет, который эти окна пропускали вовнутрь? Мертвецам в саркофагах свет не нужен.
— Эй, Томми, подожди!
Пагги спрыгнул с пирамиды и подбежал к нему со спины. Стук его сапог казался оглушительным — Томми даже шикнул на него, прижав к губам палец. Пагги понял его и согласно закивал.
— Да, здесь жутковато, — прошептал он, крутя головой и подсвечивая факелом то в одну сторону, то в другую. — Том, дружище, а ты не проверял самый верхний саркофаг?
— Нет, — ответил Томми. — Не проверял.
— Почему?
Томми резко остановился, и Пагги тоже встал как вкопанный.
— А ты сам не понимаешь?
Лицо у Пагги окаменело, только свет факела заставлял кривые тени скользить по нему.
— Чего именно я не понимаю?
— А если в верхнем саркофаге похоронен сам Дикрус Второй?! Если там лежит сам Истинный Рекс, скрытый за тьмой веков?! И я, простой гвардеец, из праздного любопытства предстану перед его ликом?
Все знали, что тело Истинного Рекса умерло много веков назад и ныне покоится где-то в Спящем Мире, но дух его продолжает править Подлунной Энскардией мудро и справедливо. Все это просто знали, и свято верили в это, но могилы великого правителя никто никогда не видел.
И Томми сейчас не был уверен, что хотел бы этого.
Сначала Пагги смотрел на него неподвижно, словно до него никак не доходил смысл сказанного, а потом его лоб разрезали две вертикальные морщины, заставившие брови сдвинуться. Пагги вздохнул.
— Да, ты прав. Это будет кощунством. Нам вообще не следовало подниматься на пирамиду. Послушай, Том… Пошли отсюда, а? Нет здесь никаких ушанов! Если бы они пришли сюда раньше нас, мы бы уже это заметили!
В этом Томми был с ним согласен. Никаких следов пребывания кого-то постороннего здесь заметно не было. Вообще никаких следов не было, кроме его собственных, которые он оставил на пирамиде в прошлый раз. Оставаться
Но вместе с тем Томми чувствовал, что не может покинуть этот зал во второй раз просто так — где-то внутри появилось у него странное ощущение невыполненного дела. И он точно знал, что если сейчас уйдет отсюда, то это чувство никуда не денется, а с каждым днем будет разрастаться все больше и больше, пока полностью не заполнит все его существо и не вынудит вернуться сюда в третий раз… Но будет ли уже у него такая возможность?
Это было неизвестно. И Томми ничего не ответил, а только поднял факел повыше, сделав еще несколько шагов вперед. И снова остановился.
Потому что впереди была стена. Просто сплошная стена из черного камня, не отшлифованного даже, иначе бы в нем отражался свет факелов, и Томми заметил бы ее заранее. А так она просто пряталась во тьме, поглощая весь свет, и казалась бездонным провалом в неизвестность.
— Стена, — шепотом сообщил Пагги очевидное. А потом добавил: — Дверь.
Действительно, посреди черноты стены, которая казалась какой-то бескрайней, виднелась дверь. Это была сама обычная деревянная дверь — ее можно было был даже назвать дверцей, поскольку на фоне колоссальных стен она казалась крохотной, едва заметной — и потому выглядела здесь несколько отчужденно.
Подойдя к двери, Томми остановился, убеждаясь, что слово «дверца» и в самом деле здесь более предпочтительно — в высоту она едва достигала ему до подбородка, да и особой шириной тоже не могла похвастаться. Доски почернели от времени, покрылись трещинами, а потому было непонятно как еще на них держатся широкие проржавелые петли.
Томми осторожно толкнул дверь рукой, и она сразу открылась, а точнее — просто осыпалась внутрь трухой. Верхняя петля со скрипом обвисла, качнулась пару раз и тоже упала на пол. Взметнулась пыль. Открылся черный проход, которому не было видно края. Узкая каменная лестница начиналась сразу за порогом и уводила куда-то вниз. Вероятно, под этим залом находилось еще какое-то помещение. Подземное…
— Ты хочешь туда войти? — осторожно поинтересовался Пагги.
Обычно бесстрашный в бою, перед этим черным проходом он вдруг утратил всю свою отвагу. Лицо его было бледным, как у мертвеца.
— Может не надо, а, Том?
Но Томми бросил на него короткий взгляд.
— Надо, Пагги. Ступай за мной.
И шагнул в проход. Чтобы сделать это, ему пришлось пригнуться, и он подумал, что такой низкий потолок, вероятно, будет и далее, но внутри тем не менее смог выпрямиться во весь рост. И даже задранный над головой факел ни во что не уперся.
Посмотрел вверх, он ничего не увидел. Факел освещал пространство на некоторое расстояний, но кроме черноты в нем ничего не было. То же самое и по бокам — лестницу ограждали с обеих сторон деревянные перила, но прикасаться к ним Томми опасался, помня о том, что произошло с дверью. Там, за этими перилами, царила полная темнота.
Стараясь держаться середины ступеней, Томми пошел вниз. Пагги, громко дыша, последовал за ним.
— Мне страшно, Том, — прошептал он над самым ухом. — Мне еще никогда не было так страшно.