Молот Солнца: Ветка Нируби
Шрифт:
Они мечтали о свадьбе и хотели справить ее осенью, после сбора урожая, но эпидемия сорвала их планы. Лата каким-то образом смогла не заразиться от своих родных «сухой чумой», хотя внутренне уже приготовилась к жуткой смерти. Но должно быть ей была предначертана какая-то другая судьба, и столь ранняя смерть девушки в ней не значилась. Однако сама она за две недели лишилась всех своих родных, а тела их изъяла похоронная команда и сожгла за городскими стенами вместе с сотнями других умерших.
Видеться с Красом Лата теперь не могла — действовал строгий карантин. И даже когда эпидемия отступила, а жизнь постепенно
Однажды Лата шла вдоль края хлебного поля, несла из леса корзину ягод. Их можно было продать на рынке и выручить немного денег. И вдруг Лата запнулась о какой-то камешек, торчащий прямо посреди дороги. Она чуть не упала, немного рассыпав ягоду. Тогда она присела и стала собирать ягоду обратно в корзину. А когда закончила, то обратила внимание, что тот самый камень, о который она запнулась, светится странным голубым светом. Лата хотела взять его в руки, чтобы рассмотреть внимательнее, но он оказался прочно вкопан в землю, и девушке пришлось немало потрудиться, чтобы его извлечь.
Камень оказался достаточно крупным, размером с ее кулак. И очень красивым. Когда девушка обмыла его в роднике неподалеку, то увидела, что он действительно ярко-голубого цвета, а из недр его медленно истекает какое-то таинственное свечение. Ничего подобного раньше Лата не видела. Она положила камень на раскрытую ладонь и подняла вверх, чтобы солнце осветило его своими лучами. И солнечный свет проник в него, свечение внутри стало заметно сильнее.
А Лату охватило вдруг невероятное спокойствие, и еще пришло ощущение какого-то внутреннего счастья. Впервые за долгое время девушка испытывала подобное чувство. Хотелось петь, танцевать, смеяться. И она засмеялась и даже запела — ту самую песню, которую когда-то в детстве пела ей мама. Лата не знала тогда, что какие-то крестьяне, работающие в поле, видели ее и внимательно наблюдали за всеми ее действиями. Но даже если бы она и заметила их, то не придала бы этому значения, потому что ничего предосудительного она не делала…
А затем случилось нечто странное. Небо почернело как-то мгновенно, сразу со всех сторон заполыхали молнии, гром ударил так, что Лата даже присела с криком ужаса. Молнии вокруг нее продолжали полыхать, они били не только сверху-вниз, но даже горизонтально — Лата собственными глазами видела, как искрящиеся кривые разряды то и дело вспыхивали над дорогой и над хлебным полем.
Потом Лата увидела, как небо разверзлось. И не в переносном смысле, а самом прямом — прямая светящаяся линия прочертила тьму над головой, словно пирог разрезали ножом и сдвинули две половинки. И из этого разреза потек темный туман, полетели какие-то странные огромные птицы, посыпались камни…
И хлынул дождь. Никогда такого дождя раньше не было. Возникло чувство, что где-то там, над облаками, находится какой-то неизвестный, но самый настоящий океан, и теперь он весь пытается вытечь в образовавшуюся прореху.
Дождь лил целую неделю без малейшего перерыва. Он был так силен, что даже просто выйти из дома не представлялось возможным. Некоторые, кто отваживался на это, так и сгинули без следа — должно быть их сшибло с ног и утянуло водяным потоком. А когда ливень прекратился,
Местность вокруг разительно изменилась. Куда-то пропал близлежащий лес, и вместо него теперь простиралась насколько хватало глаз бескрайняя равнина. На севере теперь торчал над горизонтом остроконечный вулкан, которые непрерывно дымился. Речка Вета, быстрая и чистая, теперь исчезла, на ее месте ничего не было, но зато по другую сторону холма медленно нес затхлые воды какой-то мутный вонючий поток.
Жители Гатлы были ошарашены. Их хлебные поля были наполовину уничтожены, словно кто-то прочертил прямиком по наливной ржи огромную косую черту, и одну половину не тронул, а вторую выкосил под самый корень, оставив снаружи торчать лишь слабую незнакомую травку.
И теперь в округе появились ужасные звери, которых никто ранее никогда не видел. Это были огромные твари размером с двухэтажный дом, они двигались медленно и плавно, пожирая листву на кронах самых высоких деревьев.
Впрочем, громадины эти были вполне безобидными, разве что могли затоптать ненароком зазевавшегося путника. Гораздо опаснее были другие — более мелкие, но зато очень стремительные и беспощадные. Передвигались они, как правило на двух задних лапах, а передние у них были совсем крошечные, какие-то недоразвитые. Длинный хвост позволял им удерживать равновесие и рулить во время погони за добычей, которой мощные челюсти с длинными клыками не оставляли никаких шансов на спасение.
Им придумали название — «зверозубы». И среди них встречались даже летающие, защитить от которых не могли даже высокие стены и ворота.
Но даже не это было самое страшное. Оно заключалось в другом. Через несколько дней после того, как закончился тот чудовищный ливень, жители Гатлы начали умирать. Причем, без особой причины — человек мог просто идти по улице, а потом вдруг падал, начинал биться в конвульсиях, пускал пену изо рта, изгибался так, что суставы хрустели, а через несколько минут испускал дух.
И вот тут-то и начиналось самое страшное. Через сутки умерший вдруг оживал! И был при этом прежним — он помнил все, что происходило с ним ранее, полученные при жизни раны теперь не причиняли ему никаких страданий, но сердце его уже не билось, и кровь не бежала по его сосудам.
Жители Гатлы были в ужасе. Они закапывали умерших в землю, но те научились выбираться из своих могил. Некоторых пытались убивать повторно, но это только уродовало их внешность. Очень быстро выяснилось, что окончательно угомонить мертвяков можно, лишь разрубив их на части, но решиться на такое никто не мог, потому что у многих умерших остались живые родные и близкие…
А однажды, когда луна была почти полная, случилась «ночь безумия», первая среди целой череды других таких же ночей… Гатла уже готовилась ко сну, свет в окнах постепенно гас, младшие из детей были отправлены в свои постели… И вдруг, как по команде, все они открыли глаза. Откинули одеяла, оделись и вышли из своих домов. Родители стояли рядом со своими детьми, только в руках у них были зажженные факелы и топоры. И все они отправлялись блуждать по улицам родной деревни в поисках мертвяков. А когда находили их, то растягивали за руки и ноги прямо на дороге и рубили на части…