Моляков - Федоров: опыт противостояния
Шрифт:
Имендаев: Про отца? Я не понимаю ваш вопрос, извините.
Гособвинитель Юркин: Не понимаете… Да?
Имендаев: Нет.
Гособвинитель Юркин: А почему от первого лица написали?
Имендаев: Это, знаете, особенности стиля. Вы в жанрах разбираетесь?
Гособвинитель Юркин: Ну, вы объясните.
Имендаев: Нет, не буду объяснять. Это в школе проходят.
Гособвинитель Юркин: Можете сказать, почему от первого лица-то написали?
Имендаев: Ну, так принято.
Гособвинитель Юркин:
Имендаев: Ну, Лев Толстой писал «Войну и мир»…
Гособвинитель Юркин: Потому что информационный листок Молякова, поэтому?
Имендаев: Нет, не поэтому.
Гособвинитель Юркин: А почему тогда?
Имендаев: Скорее всего, Мешалкин так решил.
Гособвинитель Юркин: Но вы же писали статью?
Имендаев: Я писал, но я отдал ее ему. Он меня правил. Вот у меня там лежит.
Гособвинитель Юркин: У вас есть что ли?
Имендаев: Есть, есть.
Гособвинитель Юркин: Рукописный что ли?
Имендаев: Нет, рукопись я давно уже сдал в секретариат.
Гособвинитель Юркин: Нет, а рукописный вариант у вас есть?
Имендаев: Знаете, это дело такое быстрое, пишется карандашом, отдается наборщику. Вот она вот.
Гособвинитель Юркин: Это вот вы набили или как?
Имендаев: Нет, набивал Андрей. А отдал ему рукопись я. Она была написана карандашом.
Гособвинитель Юркин: Т. е. у вас был рукописный текст?
Имендаев: Да, да, аутентичный, рукописный текст.
Гособвинитель Юркин: А вот то, что напечатано, это ваш…
Имендаев: Это мой текст, набранный на компьютере Андреем.
Гособвинитель Юркин: А потом?
Имендаев: Потом это все было отдано Мешалкину, и он там дальше… Я сейчас не буду ни вас путать, ни себя путать.
Гособвинитель Юркин: Как вы текст писали? От третьего лица?
Имендаев: Нет, я писал сразу так, как есть.
Гособвинитель Юркин: Но ведь от третьего лица было написано вначале? Вот здесь написано «Моляков осужден».
Имендаев: Ну, значит, так написано.
Гособвинитель Юркин: А впоследствии вы поправили, получается?
Имендаев: Значит, так.
Адвокат Шарапов: Так как было?
Имендаев: Как было? Я уже говорил, что я набрал, вернее, отдал текст в набор, а потом отдал набранную дискету Мешалкину, и он довел ее до ума.
Гособвинитель Юркин: Т. е. Мешалкин писал текст сам?
Имендаев: Не знаю, не знаю, как он писал.
Гособвинитель Юркин: Ну, а вот этот текст кто правил?
Имендаев: Мешалкин.
Гособвинитель Юркин: Ну, значит, он тут поправил?
Имендаев: Ну, значит, он.
Гособвинитель Юркин: А вы первоначальный текст сами написали?
Имендаев: Да.
Гособвинитель Юркин: Ясно. И как вы оцениваете вот эту ситуацию, кто должен нести ответственность за написание?
Имендаев:
Гособвинитель Юркин: Но вы-то как считаете?
Имендаев: А я никак не считаю. Я считаю, что никто.
Гособвинитель Юркин: Не мудрите… Нет, ну если вы написали, значит, вы должны нести ответственность?
Имендаев: Я считаю, что в этом деле нет состава преступления.
Гособвинитель Юркин: Нет, ну если вы написали, значит, вы должны отвечать.
Имендаев: За текст отвечаю я.
Гособвинитель Юркин: Значит, за текст вы полностью несете ответственность как автор.
Имендаев: Да, да!
Гособвинитель Юркин: Так.
Имендаев: Да!
Гособвинитель Юркин: А то, что она напечатана в агитационном листке Молякова, никакого отношения к Молякову не имеет? И Моляков никакой ответственности не несет?
Имендаев: Нет, нет.
Адвокат Шарапов: Ни по закону, ни по совести?
Имендаев: Ну, по совести я не буду отвечать, а по закону — нет.
Гособвинитель Юркин: А вы закон о выборах читали?
Имендаев: Конечно.
Гособвинитель Юркин: Вы знаете?
Имендаев: Конечно, знаю.
Гособвинитель Юркин: Доверенное лицо должно действовать из чего? Из интересов кого?
Имендаев: Я был помощником депутата.
Гособвинитель Юркин: Вы были доверенным лицом депутата. Вы были и помощником, и доверенным лицом?
Имендаев: Вот вы юрист, вы и определяйте.
Гособвинитель Юркин: Вы же закон знаете?
Имендаев: Нет, здесь я вам не помощник.
Гособвинитель Юркин: Не можете сказать?
Имендаев: Нет, не могу.
Гособвинитель Юркин: И пояснить?
Имендаев: И не хочу.
Гособвинитель Юркин: Хорошо. И еще один вопрос остался. Вы вот здесь сейчас сказали, что не распространяли эти листовки. Не занимались распространением.
Имендаев: Ну, дело в том, что Мешалкин собрал команду…
Гособвинитель Юркин: Т. е. исполнитель — Мешалкин?
Имендаев: Да.
Гособвинитель Юркин: Вы участвовали?
Имендаев: Ну, в какой-то степени, косвенно, это я уж вместе с ним занимался.
Гособвинитель Юркин: Сами вы распространяли, разносили эти листовки?
Имендаев: Мне сейчас трудно сказать, потому что материала было много, я же не выделял именно этот листок.
Гособвинитель Юркин: Т. е. распространяли моляковские, вы сказали?
Имендаев: Да, да.
Гособвинитель Юркин: Вот с этой статьей?
Имендаев: Да-да.
Гособвинитель Юркин: А Мешалкин?
Имендаев: Обязательно.
Гособвинитель Юркин: Тоже по подъездам?
Имендаев: Нет, не по подъездам. Я же сказал, что старый, почтенный человек, у него была команда. Глубокий профессионал, зубы в этом съел.