Момент бури
Шрифт:
Она грязно выругалась, отключила прибор, с трудом удержавшись от того, чтобы не швырнуть его в море, и уставилась на меня.
– О!
– сказала она.
– А ты что здесь потерял, чудо?
– Я просто гуляю, - огрызнулся я, девица мне не понравилась.
– По такой погоде? Оригинал! Ну, иди, гуляй дальше…
Она задрала голову и стала смотреть в низкое небо, часто моргая.
Я
– Вам плохо?
– осторожно спросил я.
– Плохо?
– переспросила она, не опуская головы.
– Не то слово, дитя. Я сегодня потеряла ребенка. Какой-то гад протащил в инкубационный зал Репродуктивного Центра эмпат-вирус. Два блока вышло из строя! Черти б их всех забрали! Почему именно мой малыш заплатил за их халатность жизнью? А они теперь хотят откупиться от меня деньгами. Компенсация, - передразнила она своего недавнего собеседника.
– Чтоб они подавились ею… Мать их…
Она полезла в сумочку и вытянула длинную дамскую сигару:
– Огоньку не найдется
– Да, пожалуйста, - я протянул ей сложенные лодочкой ладони, над которыми вспыхнул язычок бледно-оранжевого пламени.
– А, пирокинетик, - с удовлетворением сказала тощая, жадно затягиваясь.
– Что в госпитале потерял? Лечишься?
– Да.
– Эй, а ты не заразный?
– с внезапным подозрением спросила она, отступая на шаг.
– Не знаю, - мстительно ответил я.
– Ха-ха-ха!
– тощая зашлась в приступе заразительного смеха.
– Заразных-то из спецзоны не выпускают! Ты мне нравишься, дитя, - она изучающее всмотрелась в мое лицо.
– Тебя как звать-то?
– Фредди, - буркнул я недовольно.
– Тина, - назвалась девица, протягивая мне руку.
Пальцы у нее оказались длинными и холеными, с ярким сложным маникюром. А я, наконец, разобрал значки паранорм у нее на воротничке. Третий телепатический ранг, усиленное зрение, адаптация к перегрузкам и значок мастер-пилота, начищенный до серебряного блеска. Мастер-пилот! Обалдеть! Это когда же она в летную школу поступала? Годика в четыре?!
– Ненавижу врачей!
– выразилась она, щелчком отправляя окурок в море.
– Мать их всех!…
– Не ругайся, - неприязненно сказал я.
– А то что?
– хмуро поинтересовалась она.
– А то я перестану тебя уважать!
Тина скривилась так, словно проглотила целый лимон. Не жуя.
– Да пошел ты!…
Она плюнула в море и отвернулась. Я смотрел на нее, чувствуя, как почти против воли рождается
Мастер-пилот межзвездных рейсов.
"Сколько же ей на самом деле лет?" - подумал вдруг я.
– Спасибо, малыш, - вдруг сказала она тихо.
– Ты, оказывается, поэт… Знаешь, а я хочу, чтобы мой сын был похож на тебя.
– Что?
– не понял я.
Она обернулась, посмотрела на меня и повторила открытым текстом:
– Я хочу от тебя ребенка.
– С ума сошла?!
– я попятился.
– Еще чего! Я ни за что не стану… как это? Спать с тобой, вот! Я не буду спать с тобой!
Тина меня высмеяла:
– Мне в рейс через две недели. Соображай сам: куда мне беременеть? Я воспользуюсь искутом. А раз уж ты лечишься здесь, то твои образцы должны храниться в банке. Вот я ими и воспользуюсь. Если уж снова платить, так хоть знать, за что!
– А я не дам тебе своего согласия!
– А мне плевать! Ты контракт с госпиталем подписывал? Как ты думаешь, дитя, откуда они берут средства, чтобы лечить такую тьму народа по последнему слову медицины? Услуги репликационных банков стоят недешево. Вся сумма за каждый образец твоей ткани из репликационного банка расходуется на твое лечение и содержание в стенах госпиталя.
– Я не подписывался торговать своими детьми!
– взвился я.
– В контракте про такое ничего не было сказано!
– Да ты что! Ты подмахнул бумажки не глядя!
– развеселилась девица.
Я схватился за голову. Я находился в госпитале уже полгода, и за это время воспользоваться услугами репликационного банка могло немало людей. Не меньше сотни! В этих чертовых Репродуктивных Центрах сейчас созревало не меньше сотни моих детей!
– Да не суетись ты так, малыш, - ухмыльнулась тощая Тина.
– На что тебе сотня младенцев? Ты и сам-то молокосос еще!
Я с ненавистью взглянул на нее. И налетел порыв бешеного ветра, ударил тощую в лицо, отшвырнул назад и, бросив на мокрый песок. Дурацкую кепочку сорвало и унесло прочь, рассыпались по плечам длинные, вьющиеся крупными кольцами черные волосы.
– Псих!
– завизжала тощая, торопливо собирая волосы в хвост.
Я молча смотрел на нее.
– Ладно, - стушевалась девица.
– Я пошла. Не будь таким серьезным, дитя, а то в космос не возьмут. Пока-пока, чао-какао.