Моменты

Стил Даниэла

— Ну хорошо, я вся — внимание.

Он сделал глубокий вдох.

— Фелиция и Элана получили предложение продать свои сорок девять процентов «Вин Монтойя».

Да, такого поворота событий она никак не могла предвидеть! Элизабет сидела оглушенная, не зная, что сказать. Наконец до ее сознания дошел смысл сказанного.

— От кого?

— «Хикс и Броди».

— Но это же табачная компания, да? Что они хотят делать с винодельней?

— Я звонил Джоан Уолкер — это моя знакомая женщина-брокер — и попросил ее кое-что проверить, перед тем как я к ней подъеду. И вот, согласно

тому, что ей удалось выяснить, они уже довольно долго стремятся выйти на винные рынки.

— Но кто же им подбросил идею, что «Вина Монтойя» можно будет купить?

— Вообще-то из тех обрывков информации, которые мне пока что удалось собрать и сравнить, похоже, что Элана и Фелиция сами к ним обратились. Или же, во всяком случае, формально обращение было сделано их адвокатом по их поручению.

Вспыхнувший было гнев Элизабет мигом смыло страхом.

— И у них может получиться такое вот...

— Боюсь, что да.

— И я не могу ничего сделать, чтобы остановить их?

— Согласно условиям завещания, у вас есть приоритетное право отказа и право выбора самой принять предложение о продаже.

— И о какой же сумме идет речь?

Джим сделал кислую мину. — Боюсь, Элизабет, что это на несколько миллионов больше стоимости ваших ликвидных ценных бумаг.

Она покинула стол и принялась расхаживать по комнате.

— И сколько же у меня времени, чтобы набрать недостающее?

— Ну, Амадо, должно быть, предвидел нечто подобное, поскольку он ясно дал мне понять, что не хочет оговаривать в завещании обычные три месяца.

— И что это означает?

— Вы получите то, что суд сочтет «разумным сроком». С учетом данных обстоятельств, мы, по всей видимости, добьемся четырех месяцев.

— Еще один месяц... не понимаю, что он даст...

Улыбка, которую ей послал Джим, была почти угрожающей. Элизабет порадовалась, что он на ее стороне.

— Все сводится к тому, как долго можно будет оттягивать появление в суде.

— Выходит, время не будет отсчитываться назад, а только вперед?

— Вот именно, вы правильно меня поняли.

— Боже мой, Джим. Вы можете представить, что произойдет, если я позволю какой-то компании типа «Хикс и Броди» забраться сюда с их блок-схемами и управленческими командами? Даже сохраняя контрольный пакет акций, я буду тратить больше времени на сражение с ними, чем на руководство заводом.

— Элизабет, есть и другой вариант, о котором мы еще не говорили. Вам совсем не обязательно вообще сражаться с ними. «Хикс и Броди», конечно, предпочли бы купить все полностью. Судя по тому, что мне пока что удалось узнать, иметь с вами дело они хотят ничуть не больше, чем вы с ними. Их адвокат уполномочил меня сообщить вам, что они с готовностью сделают вам такое же предложение, которое получили Фелиция и Элана, а за ваши дополнительные два процента накинут приличную добавку. Ивы станете невероятно богатой женщиной.

— Неужели вы это всерьез? Как же я могу поступить так с Амадо?

— Элизабет, я понимаю ваше чувство верности, но вообще-то вам уже пора признать, что Амадо больше нет.

— Но я же обещала ему, что никогда не продам...

— Послушайте,

я прошу меня простить, но кто-то должен сказать это вам, и, похоже, эта миссия досталась мне. Вам не хуже меня известно, что вы пытаетесь прыгнуть через голову. Данное предложение — это для вас законный путь уйти, и при этом вы уйдете с выигрышем. Я вовсе не хочу позволить вам из-за ложного чувства верности отказаться от того, что, несомненно, может стать залогом вашего обеспеченного будущего. — Элизабет попыталась было ответить, но он выставил вперед руку, останавливая ее. — Та старая поговорка о том, что, мол, надежный путь сколотить маленькое состояние в винном бизнесе — это начать с большого состояния, родилась не просто из желания посмеяться. То, что «Вина Монтойя» успешно существуют вот уже пять поколений, еще не означает, что они непобедимы. Один-два неудачных года — и все это может рухнуть. И где вы тогда окажетесь?

— Снова вернусь в рекламное дело. Послушайте, Джим, я высоко ценю то, что вы пытаетесь для меня сделать, но вы напрасно тратите время. Что бы вы ни говорили — это не изменит моего решения.

— Я могу добиться, чтобы они пошли на уступки. — Джим продолжал гнуть свое, словно и не слыша ее. — Вы могли бы сохранить ваши дома. А если вы тревожитесь о людях, которые здесь работают, то я могу записать в контракте, что никто не может быть уволен как минимум в течение года. И это предоставит каждому уйму времени, чтобы присмотреть себе где-нибудь...

— Джим, вы меня не слушаете. Да я скорее предпочту, чтобы это предприятие было вообще закрыто, чем продам его какому-то «Хиксу и Броди».

— Вы говорите как обидчивый ребенок, которому что-то запрещают, как бы он ни бушевал, — задумавшись на несколько мгновений, он положил руки на подлокотники кресла и, оттолкнувшись, встал. — Если вы намерены отстаивать рискованный шанс выиграть это дело, то вам предстоит вести себя на уровне сверхделовой женщины. Это будет как в игре: нельзя моргнуть первой.

Элизабет нахмурилась, не вполне уверенная, как ей следует истолковать его слова.

— Означает ли это, что вы намерены помогать мне?

— Честно говоря, я очень хотел бы этого. Я уже давным-давно не вел этакой старомодной драки на кулачках. — Он двинулся в сторону двери. — У меня такое ощущение, что это будет нечто большее, чем пустая словесная перебранка.

Элизабет пошла следом за ним.

— Если вы в самом деле так настроены, то почему же вы пытались уломать меня на продажу?

— Потому что вы платите мне за наилучший совет, который я могу дать. А то, что нам предстоит, — нечто иное.

Она откачнулась на каблуках и с облегчением улыбнулась.

— Мне не хотелось бы потерять вас.

Джим усмехнулся.

— Но если бы я не согласился с вашими условиями, вы были готовы отправить меня, так сказать, паковать свои пожитки.

— В тот же миг.

Озорная улыбка приподняла уголки его аккуратно подстриженных усов.

— Вот именно поэтому я и торчу здесь при вас. В жесткой и решительной женщине есть нечто, заставляющее меня откликаться на призыв к оружию. Я думаю, мне бы следовало быть кем-то вроде генерала в армии Жанны д'Арк.