Моменты

Стил Даниэла

И словно понимая, что испытывает Элизабет, Консуэла кротко объяснила:

— Сегодня звонила Алиса и сказала, что все-таки она, по-видимому, сможет приехать на Рождество пораньше. Я знаю, что вам не хотелось бы, чтобы она увидела... — Консуэла пожала плечами. — Ну, я и подумала, что так вот будет лучше.

Элизабет хотела решительно возразить, что ее, мол, тоже радует приближение этого праздника, просто она слишком занята, чтобы украсить елку самостоятельно. И Консуэла примет это оправдание, потому что она уважает

право Элизабет на собственную жизнь. Но ведь обе они знали правду.

— Елка выглядит очаровательно. Мне бы никогда так самой не сделать. Спасибо.

Консуэла пристроила серебряную фигурку рядом с верхушкой.

— Элизабет, — сказала она, — это хорошо, что вы нашли в себе силы начать все снова, но вы не должны позволять, чтобы память о том, что в уходящем году Амадо еще был с вами, не давала вам заводить и новые воспоминания. Когда мы перестаем жить сами, то и ушедшим мы этим никаких почестей не воздаем.

Что ж, Консуэла, сама того не ведая, предоставила Элизабет такое оправдание, до которого она бы не додумалась.

— Мне, по правде, жаль ваших трудов, ведь дом пустой и радовать нам некого.

— Разве вы «никто»?

— Консуэла, вы же понимаете, что я имею в виду.

Подбирая пустые коробки, Консуэла сказала:

— Как плохо, что Майкл уехал.

Эти слова отдались эхом в душе Элизабет.

— А что это вдруг вы его вспомнили?

— Он любил Рождество. Он радовался прямо как мальчишка: такие забавные делал намеки, говорил, чтобы я попробовала отгадать, что он для меня положит под рождественскую ель... Если бы он остался, он бы первым настоял, чтобы вы начали жизнь сначала.

Элизабет вспомнила об одном Рождестве, которое было для Майкла, мягко говоря, не самым замечательным. Воспоминание о той ночи наполнило ее отчаянной страстью. Она пересекла комнату и остановилась перед елкой, пытаясь отвлечься. До чего же красиво выглядит это искусственное деревце! Как же могла она раньше этого не замечать? Она приподняла одного ангелочка повыше и рассмотрела его.

— А откуда эти украшения?

— Амадо привозил их в подарок Софии, Фелиции и Элане, куда бы он ни ездил. И даже после того как София вернулась в Испанию, он продолжал покупать на елку новые фигурки. Думаю, он никогда не переставал надеяться, что семья когда-нибудь соберется вместе.

— Но если это были подарки...

— ...то почему они до сих пор здесь? — Консуэла пожала плечами. — Я могу лишь предположить, почему София не взяла их с собой. Вот почему Фелиция не взяла свои подарки, это понять легко: она знала, что этим очень обидит отца. Каждое Рождество я вижу, с каким вожделением смотрит на свои фигурки Элана, но она не рискнет сделать что-то без согласия сестры.

Что ж, когда придет время разбирать эту елку, Элизабет упакует фигурки и отошлет их Элане. Как та решит поступить с ними — это уже ее личное дело. Ну,

а в следующем году Элизабет, по совету Консуэлы, начнет все заново — сама подберет украшения. Эта мысль доставила ей удовольствие.

— А я раньше сама никогда и не покупала украшений, даже гирлянд, — сказала она.

— Ну, теперь в вашем распоряжении весь фронтон. Майкл, бывало, развешивал гирлянды повсюду.

Да неужели она так никогда и не избавится от него?

И тут в дверь позвонили. Элизабет посмотрела на свои часы.

— Кто бы это мог быть?

Консуэла ухмыльнулась и легонько подтолкнула Элизабет.

— Никогда не догадаетесь, если только не откроете.

— Так вы знаете, кто там, да?

Консуэла снова принялась подбирать с пола коробки.

— Ну, этого я не говорила...

На какое-то мгновение Элизабет позволила себе поверить, что это Майкл, решивший приехать домой на праздники. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не помчаться бегом по коридору.

Но это оказался не Майкл, а Алиса.

— Бабушка! Консуэла сказала, что ты приезжаешь, но мне и в голову не могло прийти, что ты появишься уже сегодня. Какой прекрасный сюрприз!

И это, конечно же, было так, правда, не совсем тот сюрприз, на который она надеялась.

Алиса вошла в дом и крепко обняла Элизабет.

— Я же знаю, как ты занята, ну и не хотела навязываться. Но, похоже, куда бы я в этом году ни пошла — всюду играли «Маленького барабанщика». Я изо всех сил старалась, но просто не смогла больше оставаться дома.

В их первое Рождество, проведенное в вместе, Элизабет так часто проигрывала эту песенку, что Алиса в конце концов спрятала от нее кассету. Она снова обняла бабушку, на этот раз особенно крепко, забыв о своем минутном разочаровании.

— Да если бы я знала, я бы заманила тебя сюда еще на Хэллоуин[8].

— Значит, ты не расстроена, что я приехала пораньше?

— Это самый лучший подарок, на который я могла надеяться.

Уголком глаза Элизабет заметила, что по дорожке идет Тони, волоча за собой багаж Алисы. А у нее за спиной по коридору прошла Консуэла, собиравшаяся уходить.

— Алиса, как вы замечательно выглядите! — воскликнула она.

Алиса тепло улыбнулась Консуэле.

— Ну, это затянулось слишком уж надолго.

— Куда мне положить вещи? — спросил Тони.

— Да просто оставьте здесь, в холле, — ответила ему Элизабет. — Попозже я их уберу.

Консуэла пообещала пораньше приехать, чтобы поболтать с Алисой. Тони сказал, что увидится с Элизабет утром, и спустя несколько секунд они с Алисой остались наедине.

— Почему же ты не сказала, что приезжаешь? — спросила Элизабет, закрыв дверь. — Я бы могла встретить тебя.

— Так я ведь знала, как ты занята, а Консуэла сказала, что Тони ничего не имеет против и встретит меня.