Монах и кошка
Шрифт:
Удивлению Норико не было предела - обычно дамы читали сборники стихов и увлекательные романы, но разве врачам положено писать стихи и романы? Она подобралась поближе, стараясь заглянуть в книгу.
– "Пэнь-цзу сказал: если мужчина и впрямь хочет извлечь для себя большую пользу, то лучше всего иметь дело с женщиной, невежественной в любовном искусстве", - прочитала Акико, сразу переводя с китайского на японский. Продолжать?
– Продолжай, - неуверенно отвечала юная супруга государя.
– Пока в этом нет ничего зазорного...
– "Следует сближаться с девушками,
– Хорошо, что наши мужчины не читают таких книг, - заметила госпожа Кокидэн.
– Если вдуматься, они и "Кокинсю" с "Манъесю" не все до конца дочитали...
Акико перевернула несколько страниц.
– Обычные мужские глупости, - объяснила она в ответ на удивленный взгляд Йоко.
– Про то, что мужчине нужно иметь как можно больше женщин, и тогда он достигнет долголетия. Особенно забавно, когда этими глупостями забивает себе голову мужчина, которому и с одной-то не управиться.
Госпожа Кокидэн смутилась, а Йоко одобрительно закивала.
– Ага, вот тут уже более занятно!
– обрадовалась Акико.
– "Укрепить можно не только мужскую силу ян, то же относится и к женской силе инь. Си-ван-му обрела путь достижения бессмертия, укрепив свою силу инь. Каждый раз, когда она соединялась с мужчиной, тот немедленно заболевал, но ее лицо оставалось гладким и лоснящимся и не нуждалось в припудривании".
– Что же она делала с ними?
– удивилась Йоко.
Акико глазами пробежала ряды иероглифов и с огромном удивлении пожала плечами.
– Или я не поняла чего-то важного, или этот Тамба Ясуери, когда переписывал китайские трактаты, понаделал ошибок!
– воскликнула она, и сразу же на нее зашикали.
– Вот что делала Си-ван-му: "Она регулярно питалась молоком и играла на пятиструнной цитре"!
Воцарилось потрясенное молчание.
– Выходит, мне нужно поить своих дам только молоком и заставлять их играть на цитре?
– неуверенно спросила госпожа Кокидэн.
– Да кто он такой, этот Тамба Ясуери, чтобы мне слушаться таких странных советов?
– Он был знаменитым врачом, к тому же родом из Китая, - объяснила Акико.
– Он собрал старинные китайские трактаты об искусстве брачных покоев и свел их воедино. Ничего более достойного об этом в Хэйане просто нет...
– Ну и очень плохо...
– прошептала Йоко.
– Нет ли там чего поумнее, чем молоко и пятиструнная цитра?
– Есть кое-что странное, - просмотрев страницу, сообщила Акико.
– Он пишет, что женщина должна, соединяясь с мужчиной, иметь спокойствие в сердце и твердость в мыслях. И не расточать преждевременно свое семя инь. Если же ее семя инь иссякнет, то она будет чувствовать себя истощенной, а это способствует простуде...
Женщины переглянулись. Положительно, даосская премудрость не укладывалась у нах в рассудке.
Норико
* * *
Как раз в это время Фудзивара Нарихира, Минамото Юкинари и еще несколько молодых придворных уже миновали дворец Рэйкэйдэн и шли вдоль галереи дворца Дзенэйдэн, рассуждая, чем бы еще себя развлечь.
– Говорят, во дворце Кокидэн появилась новая дама, - сказал То-дзидзю, он же - Фудзивара-но Каминобу, дальний родственник Нарихира, такой же молодой, но уже достигший солидного положения при дворе.
– Надо бы послать ей стихи. Посмотрим, как ответит!
– Уж не она ли, Нарихира-сама?
– шепнул Юкинари старшему другу.
– О три сокровища святого Будды!
– воскликнул Нарихира.
– Если я преждевременно покину этот суетный мир, то лишь по твоей милости! Мы уже написали письма всем дамам из дворца Гекася, из дворца Коредэн, из дворца Токадэн и даже из дворца Сигэйся! Скоро мы начнем писать письма служанкам, ткачихам из государевых мастерских и кухонным девчонкам! Я от всей души желаю тебе, чтобы ты нашел свою красавицу в ведомстве дворцовых уборок с метлой в руке!
– Но мы в двух шагах от дворца Кокидэн, - заметил То-дзидзю.
– Можно послать стихи кому-то из знакомых дам, вызвать их на обмен посланиями и таким образом узнать про новенькую.
– У них дни удаления, видишь, и ситоми опущены...
– Фудзивара Нарихира пригляделся.
– Однако дамы, уложив госпожу Кокидэн, сами спать не торопятся. Можно даже подслушать, о чем они там толкуют. Представляешь, как они смутятся, когда мы им завтра на это намекнем!
– Тише!
– и То-Дзидзю увлек приятелей за угол.
– Что-то у них там случилось.
А случилось то, что госпожа Акико обнаружила за ширмой Норико и рассердилась. Если бы хоть Норико догадалась притвориться спящей! Но всеми сразу стало ясно - она слушала, о чем беседуют дамы над крамольной книгой. И за это была выставлена на галерею.
– Раз уж ты все равно не спишь, то последи, чтобы никто из молодых бездельников нас не побеспокоил, - велела Акико.
Норико и уселась на холодном полу, подоткнув под себя полы зимних платьев и приготовившись к бессонной ночи.
– Служаночка!
– обрадовался самый юный, четырнадцатилетний Минамото Митидзане, дальний родственник Юкинари.
– И прехорошенькая!
– Это же девчонка Норико, - презрительно заявил Юкинари.
– Вот и замечательно. Сейчас она передаст дамам наше послание, - сказал Нарихира.
– Юкинари-сама, ты еще не раздумал?
– Нет, конечно!
Молодые господа подозвали слугу, который нес их письменные принадлежности и светильник.
Минамото Юкинари, еще не очень привычный к поэтическим перестрелкам, посмотрел первым делом на Фудзивара Нарихира.
– Не знаешь, с чего начать?
– понял тот.
– Погляди вокруг. Видишь снежная гора еще не растаяла, того гляди, опять пойдет снег. Разве это не печально?