Монах: время драконов
Шрифт:
Слоны выстроились перед Аргуном, и монголы ревом приветствовали этих животных. Слоны ответили такими звуками, как будто великаны дуют в трубы.
Дзебу ощутил возникший откуда-то из глубины, быть может, от самой Сущности, порыв.
– Мы достаточно долго были пассивными зрителями парада Аргуна. – Вытащив из колчана стрелу с наконечником «ивовый лист», Дзебу натянул лук и прицелился в центр спины Аргуна.
– Этот маленький лук не может стрелять так далеко, – сказал Лю.
– Этот маленький лук может вас сильно поразить, ваше превосходительство, – сказал Юкио.
Дзебу
Монгол немедленно слез с лошади и поднял стрелу. Мгновение рассматривал ее, потом повернулся и посмотрел на стену. Их разделяло огромное расстояние, но Дзебу ясно видел задранное вверх лицо, глубоко посаженные глаза, грубые, похожие на камни скулы, густые рыжие усы. Он не видел глаз Аргуна, но был уверен, что гурхан смотрит прямо на него.
Сейчас он понял, что хотел сообщить Аргуну о своем присутствии. Именно поэтому он выстрелил в него. У него не было желания убивать Аргуна с такого расстояния. В один из дней Аргун должен будет умереть от его руки, зная при этом, что именно он, Дзебу, сын Дзамуги, убил его.
Через бухту, разделяющую китайский город и монгольский лагерь, двое мужчин пожирали друг друга глазами.
Юкио взял со стены свой огромный лук и выпустил в Аргуна еще одну стрелу. Другие самураи последовали его примеру. Град стрел обрушился на полководца монголов.
Темники заслонили Аргуна от стрел своими телами. Они провели его под защиту деревянной стены лагеря. Тяжелая кавалерия монголов – стрелки с мощными самострелами – рысью выехала на поле и ответила огнем на огонь из города. Выстрелил хуа пао, установленный на деревянной башне монголов, потом еще один. Железное ядро вонзилось в парапет, послав во все стороны тучи каменных осколков, один из воинов упал, раненный в голову.
Дзебу встал перед правителем.
– Здесь слишком опасно для вас, ваше превосходительство.
Лю отмахнулся от слов Дзебу тонкой рукой.
– Я на этих стенах наименее важная персона. – Но он позволил Дзебу провести себя к носилкам.
Поединок стрел превратился в общий бой лучников и артиллерии. На другом берегу озера формирования монголов отходили в сторону, пропуская вперед осадные машины, заслоненные телами пленных. Бой за Гуайлинь начался по-настоящему. «Он не закончится, – подумал Дзебу, – пока не падет город».
Глава 9
– До вчерашнего дня я не видел Аргуна с той самой ночи, – сказал Дзебу. – Он прекратил преследовать меня и покинул Священные Острова.
– Когда это было? – спросил правитель Лю.
– В последний Год Обезьяны, ваше превосходительство.
– Одиннадцать лет назад, – промолвил Лю. – Тогда умер Великий Хан Гуюк. Когда умирает Великий Хан, монголы прекращают все дела, где бы они ни находились, и возвращаются на родину, чтобы выбрать нового Великого Хана. Гуюк был внуком Чингисхана. Третьим из Великих Ханов. Мешу является четвертым.
В приемную правителя вошел китайский офицер.
– Командующий монголов прислал еще одного эмиссара, ваше превосходительство. Он просит аудиенции правителя и военачальника города.
Лю
– Вы уже встречались с этим человеком, поэтому ваши наблюдения могут представлять ценность. Прошу пройти с нами.
– Это будет большой честью для меня.
– Он был полон решимости убить тебя с тех пор, когда ты был еще ребенком, – сказал Юкио. – Если мы перейдем ров для переговоров, он легко может пойти на то, чтобы убить тебя на месте.
– Мы не станем переходить ров, – сказал Лю. – Встретимся с ним на острове в центре озера Шань ху. Он будет один и постоянно под прицелом наших лучников на стенах.
– Если я приду к нему как посланник, он не сможет причинить мне вреда, – сказал Дзебу. – Это закон монголов.
На острове в центре озера Шань ху стоял маленький, изящный буддистский храм, построенный много веков назад. Ни монголы, ни китайцы не стали разрушать его умышленно, и восьмигранная ступа с медными украшениями чудесным образом избежала случайного повреждения, несмотря на постоянно перелетающие над ней каменные и огненные снаряды. Тем не менее Будда учил придерживаться золотой середины, не впадать в крайности, потакая своим желаниям либо самоуничтожаясь, а монахи этого храма не были полными дураками. В соответствии с учением о золотой середине они давно покинули храм. Лю и Аргун договорились, что он будет местом их встречи.
Красная с золотом лодка, украшенная фигурой дракона, была подведена по рву от речных ворот, и Лю, Юкио и Дзебу отправились на ней на остров. Кроме них в лодке находились два знаменосца: китайский с Белым Драконом Гуайлиня и самурай с Белым Драконом Муратомо. Они сошли на берег и остановились у ворот в низкой стене, окружающей храм.
Аргун и офицер, несущий флаг с тремя белыми конскими хвостами, были доставлены с противоположного берега на сампане. Единственным украшением Аргуна был золотой квадратный медальон, свидетельствующий о его ранге, висевший на шее на золотой цепочке.
Его лицо мало изменилось с момента их последней встречи с Дзебу одиннадцать лет назад. Длинные концы рыжих усов свисали ниже голого подбородка. Его глаза, узкие и голубые, как лед, безжалостно смотрели на Дзебу. Дзебу, не отводивший от них взгляда, услышал, как Юкио вздохнул и придвинулся к нему поближе.
Он пытался управлять своими чувствами, как его учили. Он признавал, что испытывает страх, что не может представить себя побеждающим Аргуна в бою. В то же время он не мог не вспомнить старое изречение: «Человек не может жить под одним небом с убийцей своего отца». Рано или поздно он вынужден будет убить Аргуна.
Но это не было изречением зиндзя. Как зиндзя, он являлся не сыном Дзамуги, а человеком, которого хотел убить Аргун, человеком, кровным долгом которого было убийство Аргуна. Он был простым проявлением Сущности, и Сущность была везде, и в Аргуне так же, как и в Дзебу.
Тем не менее он не смог удержаться от того, чтобы не обратиться к Аргуну с речью на монгольском языке, которую специально заучил:
– Приветствую тебя, убийца моего отца.
Аргун остановился и уставился на Дзебу ледяными голубыми глазами. На том же языке он ответил: