Монах: время драконов
Шрифт:
Кублай-хан поднял крупную ладонь.
– Темник Торлук совершенно прав. Все могут говорить свободно на курултае. Годы службы Торлука перекрывают мои втрое, и его слова заслуживают нашего уважения.
Торлук прошел к помосту качающейся походкой привыкшего к седлу монгола и встал так, чтобы все в зале могли видеть и слышать его.
– Я призываю хана немедленно распустить этот курултай. Это собрание не имеет права избирать нового Великого Хана.
Сейчас были слышны только удивленные шепотки. Танико видела, как те, кто не понимал по-китайски, спрашивали других, что сказал темник Торлук. Стоявший рядом с Кублай-ханом оркхон,
– Измена!
Танико похолодела от страха. Было очевидно, что Торлук говорил от лица тех, кто объединился против Кублая. Все в зале сейчас наблюдали за ханом, ожидая, чем он ответит на вызов.
Глава 15
Танико уже хорошо знала Кублая, но никогда еще не видела его в качестве хана, руководившего собранием своих вождей. Всегда при их встречах он был один, или, в крайнем случае, в его покоях присутствовало еще несколько человек.
Она испытывала страшный ужас, впервые встретившись с ним. Сначала он показался ей чудовищным. Полагая, что ему захочется лечь с нею, она благодарила Будду за то, что знала Дзебу как любовника, по крайней мере понимала, что можно соединиться с таким высоким и тяжелым человеком, не испытывая боли.
– Садись рядом со мной, – произнес он гулким голосом, похлопав по подушке огромной ладонью. – Будешь пить вино?
– Благодарю вас, мой господин, – вымолвила она. Вино сможет все облегчить. Она взяла красивый серебряный кувшин для вина со стоявшего перед ним низкого столика и налила темное желтое вино в алебастровую чашу. Подняла чашу и протянула ему правой рукой, чуть поддерживая ее левой, – это было ритуалом подношения вина женщиной мужчине, занимающему высокое положение. – Вы должны позволить служить вам, мой господин. Это обычай нашей страны. – Он, улыбаясь, принял от нее чашу и выпил. Она налила вторую чашу для себя.
Его глаза были очень узкими и очень черными, как кусочки черного дерева. Широкоскулое лицо было крупным, как у лошади. Это было сильное лицо, а пытливый взгляд и подвижный рот предполагали острый ум.
– Твоя страна – Страна Карликов, Ты могла слышать, что я… как тебя зовут?
– Танико, мой господин. Я дочь господина Шимы-но Бокудена из Камакуры.
– Ты могла слышать, что я очень любопытный человек, Танико. Я ничего не знаю о Стране Карликов и хочу узнать все.
Могла существовать только одна причина, по которой он хотел задать вопросы относительно Страны Восходящего Солнца. Если она расскажет ему все, то может предать свой народ. Но она отбросила страх. Чтобы выдержать эту ночь, она должна смеяться над всем и ни к чему не относиться серьезно, даже к самой себе, даже к Священным Островам.
– Быть может, мой господин, мне стоит начать с исправления некоторых фантастических легенд, которые вы могли слышать. Начнем с того, что мы – не карлики. Просто вы и китайцы – гиганты. И мы не поклоняемся богам с головами животных. Наш император не живет во дворце из чистого золота. И мы – не людоеды.
– Не людоеды? – Брови Кублая поползли вверх. – Как жалко. Я приказал специально для тебя зажарить превосходного жирного китайца. Теперь придется скормить его моим охотничьим собакам. Мой народ тоже является объектом многих ложных представлений. Молва гласит, что мы тоже едим человеческое мясо. Про нас не говорят, что мы поклоняемся богам с головами животных, но про нас говорят, что У нас
Расспросы длились всю ночь. Не понимая цели Кублай-хана, она постаралась создать впечатление, что ее страна очень бедна по сравнению с Китаем. Дворец императора в Хэйан Кё выглядел бы маленьким и голым рядом с домом любого богача в Линьнане Кублай настаивал на том, чтобы она детально объясняла законы, обычаи, ежедневную жизнь, – все то, что большинству людей показалось бы слишком очевидным или незначительным. Трижды на протяжении вечера он ударял молоточком в маленький гонг, и огромный стражник с кривым мечом приносил вино. Кублай указал на серебряный столик у входа в шатер, уставленный фруктами, мясом и кувшинами с молоком.
– Ешь все, что захочешь, – сказал он. – Никто не может остаться голодным в шатре хана. – Она сдержанно поела, ни на секунду не забывая, что этот великан обладает властью над ее жизнью и смертью, Его поведение было вежливым и приятным, но вопросы сыпались на нее с безжалостностью монгольской армии, осаждающей город.
«Но, – напомнила она себе, – знание является единственной вещью, которой я смогу обладать даже после того, как кто-то другой возьмет его у меня. И я начинаю открывать в себе знания о моей стране, которые никогда не казались мне важными, которыми, мне казалось, я не обладаю». Ее страна меняла форму в ее сознании под воздействием вопросов Кублай-хана. Она видела свой народ и события глазами мастера стратегии.
После того как она объяснила все тонкости вражды между Такаши и Муратомо, он выразил свое мнение:
– Как твой народ похож на мой. Оба живут на границе с Китаем. Оба учились у Китая, оба бедны по сравнению с ним. Оба народа растят отважных воинов, настолько горячих, что мы ослабляем свои страны, воюя между собой. У нас междоусобицу прекратил наш Прародитель – мой дед Чингисхан. Быть может, этот оркхон Согамори сделает для вашей страны то же самое.
Он поднялся, нависнув над ней. Она торопливо вскочила на ноги. Он похлопал ее по плечу огромной темной ладонью.
– Я выпил много вина и тяжело работал весь день. Сейчас я буду спать. Один из моих стражников проводит тебя в твою юрту.
Танико была поражена. Использовав ее разум, он не использует ее тело? Быть может, он нашел ее непривлекательной?
Казалось, он заметил ее удивление.
– Это еще одна из сказок, которые о нас рассказывают, – будто мы берем женщин грубо, запросто. Это неправда. Можешь мне поверить, что я нашел тебя очень привлекательной. Ты – изящное, нежное создание.
– Благодарю вас, мой господин, – она поклонилась с явной стыдливостью, переполненная чувствами оттого, что ее назвали изящным созданием.
– Если бы ты легла со мной сегодня ночью, то сделала бы это как узница. Я знаю, что ты не куртизанка, несмотря на то что мне наговорил князь Хоригава, отдавая тебя. Буркина поведала мне твою версию рассказа. Меня поразило то, что твой муж посчитал самой ужасной участью для тебя жизнь среди нас. Сегодня, разговаривая с тобой, я убедился, что ты женщина благородного происхождения. Я нашел тебя красивой и необыкновенно интересной женщиной. Я намерен дать тебе время, чтобы ты смогла привыкнуть ко мне. Теперь ступай.